Обжигающий след. Потерянные (2+3 заключительные части)

ГЛАВА 10. Заблуждение

День, когда в ее руках оказалось заветное заверенное двумя печатями заявление, поистине можно было считать самым долгожданным. Тиса прилетела в приют на крыльях еще в полдень, однако оказалось, что Степанида отбыла пять минут как на именины невестки. Видящая лишь чуть-чуть не успела.

– До утра точно не явится, слава святой Пятерке, – заверила Янина. – И подлизу свою с собой взяла, милостив Единый.

Войнова с сожалением хлопнула по бокам ладонями, раскашлялась.

– Вы бы прогревающее что выпили, Тиса Лазаровна.

Все верно, за беготней она даже не заметила, что простыла. Ничего, сегодня она точно выпьет снадобья. А то все некогда. Она ведь уступила просьбам Мо Ши и снова пропадала в клубе. Старик таки разжалобил ее, сказав, что клуб одолевает народ, жаждущий поиска. Так что эти несколько дней видящая принимала посетителей. Последняя дань гостеприимному городу и клубовцам. Учитель забыл обиды и снова стал общительным. Он был теперь особенно учтив и настойчив в галантности, доставляя ее в приют, а затем домой. Спрыгивал с козел и подавал руку при сходе с саней. Подсаживал за талию при посадке. А еще не желал отпускать ее руки у дома. И это настораживало. Настолько, что Войнова подумала, что пора бы заканчивать эти поездки. И если бы не страх снова столкнуться на мосту с жутким кабаном, она бы так и сделала. Ведь домой изо дня в день почему-то получалось являться все позднее и позднее. Беличье колесо не желало сбавлять обороты.

После часа с Поней видящая поспешила в аптеку.Сегодня Агата Федоровна, как и намеревалась, собиралась покинуть Оранск, чтобы отправиться к родственнику, живущему на другом конце Лароссийской империи. Провожать хозяйку вышли на улицу все работники. Вовремя подоспела Люсенька. Жорка оглаживал четверку коней, проверял ремни упряжи. Да, сегодня Агату Федоровну повезет не сонная лошадка, а настоящие рысаки. И не на легких санях, а в удобном крытом, с мягкими лавками возке на полозьях.

Тиса с Люсей стояли у входа в аптеку вместе с горсткой работников. И видящая даже прослезилась, когда Агата обняла ее как родную на прощание и прошептала на ухо:

– Я вернусь через пару седмиц, но тебя уже здесь не будет, ласточка. Забирай зайца и лети с миром к своему вэйну. Если когда еще навестишь старую колдунью, я буду очень рада.

Помощница счастливо всхлипнула и прошептала слова благодарности в ответ за всю доброту, с которой Агата относилась к ней. Не удержалась и все же раскашлялась, чем вызвала укор вэйны, что нельзя запускать простуду.

– Сейчас же, как проводишь меня, зайдешь в аптеку и возьмешь у Пантелеймона согревающую мазь и настойку.

Хозяйка дала последние наставления Пантелеймону. Сани тронулись, провожающие помахали им вслед.

– А как же тот ужасный вэйн, он так и не объявился к вам, как ты опасалась? – спросила Перышкина Тису. Чернокожий ассиец все-таки произвел на нее неизгладимое впечатление.

– Нет, и надеюсь, что больше никогда не появится.

Они потопали в школу. Войнова пару раз оглянулась. Сердце ее отчего-то разволновалось. Будто с Агатой душу покинула часть согревающего ее тепла. Или это просто начинает одолевать досада, что ее собственная поездка так долго откладывается. Ничего, подумала видящая. Завтра заберу Поню, а послезавтра отправимся с ней на станцию.

В клуб она входила под радостные возгласы ожидающего под дверьми люда. Клим будто ждал ее в гостиной. С приветствием принял пальто ученицы и, невзирая на ее попытки воспротивиться помощи, сам повесил его на вешалку.

День снова пролетел незаметно. Тиса приняла всех жаждущих ее поиска, а затем из любопытства снова взялась за перчатку оборотня. Конечно, чтобы опять убедиться, что так просто ей этот поиск не дастся, – перед смертью все равно не надышишься. Наверное, была бы у нее еще пара недель, она бы справилась с этой именной вещью. А так – только время теряет. Такая вот она черепаха. Но все это ерунда. Когда-нибудь она вернется к учебе, и тогда, быть может…

Клим спрятал именную в ящик стола и посмотрел на ученицу, складывающую в сумку тетрадь и не замечающую его внимания. Взгляд учителя скользнул по несколько бледному, но умиротворенному лицу, мягкой полуулыбке на губах, отметил движения тонких рук, в которых угадывалась вечерняя усталость. И когда видящая поднялась с кресла, Ложкин тоже встал и в несколько шагов оказался рядом.

– Я уже говорил, мне искренне жаль, что вы уезжаете. Поймите, вам сейчас не стоит прерывать обучение. Может быть, вы все же передумаете?

Он искал в ее лице понимание важности только что сказанного, но Тиса лишь в очередной раз извинилась.

– Клим, я не могу отложить эту поездку.

– Да что у вас там случилось!? Что может быть важнее полностью подконтрольного, абсолютно подвластного искуну сильного дара? – жарко возмутился Климентий. – Подумайте, от чего вы отказываетесь. Уже через полмесяца вы бы добились такой высоты, что многим видящим даже не снилась. А так, бросив ежедневные занятия, вы можете растерять уже с таким трудом приобретенный навык. Если дело в оплате занятий, то я готов обучать вас и без нее.

Войнова не знала, как дальше смотреть в глаза этому мужчине, и просто дотронулась до его руки.

– Я все понимаю. – Вздохнула. – Вы во всем правы, учитель. Но дело не в оплате, хотя уроки достаточно дороги для меня. И все же я должна уехать. Если я этого не сделаю, то подведу хорошего человека.

– А сейчас вы подводите меня!

В его глазах видящая прочла укор. Хотела отстраниться, но блондин удержал ее руку. Снова.