Обжигающий след. Потерянные (2+3 заключительные части)

ГЛАВА 13. Два откровения и одно худо

День повлек за собой обычные заботы. Тиса вместе с Поней набирала воды в колодце, когда во двор вышла Алевтина, и женщины разговорились. Хозяйка поинтересовалась, понравился ли малышке детский стульчик, который она в прошлый раз вытащила для нее из подсобки.

– Натка-то моя, Тиса Лазаровна, видать, за ум решила взяться, – поделилась Кадушкина. – Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Представьте, что мне сегодня сказала! Я, говорит, школку закончу и в высшую гимназию поступлю! А еще кашу для бабули сготовила и сама подала. Я чуть не грохнулась у очага!

Все же у этой женщины надо поучиться жизнелюбию. Только от одного ее вида – вздернутых уголком бровей, добродушного лица и улыбчивого рта, где над верхней губой пробивался пушок, от задорно повязанной яркой косынки округ головы с узлом на макушке – хотелось ей улыбаться.

– Молодец какая.

– Эх, жаль, что вы уезжаете от нас, Тиса Лазаровна, – вздохнула Кадушкина. – Привыкла уже к вам. Да и платите исправно. Кстати, Устька мой не обижает вашу малышку? Я-то ему заранее уши надрала, засранцу, – без церемоний призналась хозяйка. – Чтобы даже думать не думывал!

Так вот почему мальчишка волком смотрит! Мать наказала за то, что тот еще не делал.

– Зря вы так. Он в последнее время не проказничает. – Тисе захотелось заступиться за шкодного ребенка.

Алевтина махнула рукой.

– Это вам так кажется. Вчера вот домой явился затемно, грязный, как поросенок. Куртку извазюкал так, что не отстирать теперь! Штаны только на полотерку и годятся. Пса он своего искал с пацанвой, видите ли! А что мать уж молиться начала, ему, обалдую, все равно!

Тиса оглянулась на конуру и только сейчас поняла – Силача нет на месте. А она вчера с дороги даже не заметила.

– Собака пропала?

– Ну да. Убег заморыш. По мне, так ничего, побегает, да вернется!

Дверь хозяйского дома хлопнула, с крыльца сбежал Устин и понесся прямиком к калитке.

– Устька! Ну-ка погодь, друг сердешный! – окликнула его мать, и пацан остановился. С недовольным видом развернулся.

– Куда это ты собрался? – подбоченилась Аля.

Устин молчал, глядя на взрослых с неким вызовом, затем промычал:

– Мне надо!

– Опять псину искать собрался? Будешь шастать по буеракам, пока голову себе не свернешь?

Мать ругалась, но Тиса видела – впустую. Насупленный вид, упрямо поджатые губы, упрямый взгляд, вот-вот сорвется и сбежит. Дорог, оказывается, мальчишке этот пес со смешной кличкой.

– Погодите! – Видящая тронула Кадушкину за рукав. – Я знаю, как найти собаку.

Впервые Устин посмотрел на нее без неприязни. Когда же постоялица подняла с земли разорванный ошейник, и вовсе в его глазах отразились надежда пополам с мольбой. Самая настоящая детская надежда на чудо. Только ради этого стоит благодарить Единого за дар поиска.

Тиса присела на лавку у стены хозяйского дома и прикрыла глаза. Полминуты ей хватило, чтобы понять, где сейчас находится пес. Мало того, в голове будто включилось что-то – она вдруг откуда-то знала направление, по которому следует двигаться, чтобы забрать собаку. Через десять минут четверо – Устин, Тиса, Поня и Гишка, которого Аля, не имея возможности оставить дом, послала в поддержку, подходили к яме на выгоне в конце улицы, сразу за огородами. В луже на дне ее, под ветками, дрожал пес. Попался в ловушку, как некогда древоед. Только древний был размером с теленка, и овраг, куда он свалился гораздо глубже. Устин сам спустился в яму и вытащил пса. Вымазался снова, естественно, но тут уж без этого никуда. Поня бегала вокруг ловушки и заглядывала в нее. Да и Тиса намешала грязи ботинками. Обувь чистить придется всем.

– Это ж надо! Нашелся! Тиса Лазаровна, да вы кудесница! – заметив сына с Силачом на руках, удивленно воскликнула Аля. – Живой? Сейчас я ему теплого борщеца-то налью. А со вчерашнего дня кости куриные остались.

Когда ослабевший пес с урчанием накинулся на еду, радовались все. Даже Тарас показался из-за подсобок и угрюмо наблюдал за отъедающейся за десятерых животиной.

***

Ближе к обеду в дверь флигеля аккуратно постучали. На крыльце стоял Устин с обеденной корзинкой. Обычно Аля посылала отнести обед Гишку или Натку, а сегодня вот сын вызвался. Тиса забрала корзинку и пригласила мальчишку в дом. Он колебался недолго, затем все же переступил порог, однако дальше сеней заходить не стал.

– Спасибо большое, что Силача нашли, – поблагодарил Устин. – И... – он замялся, а потом все же пробурчал виновато, – извините меня.

– Да ладно, – улыбнулась Войнова, вспоминая влетевшую в окно крысу и косынку с шарфиком в качестве подстилок для собаки. Сейчас даже смешно вспоминать. – Что было, прошло и быльем поросло. Верно?

– Дед был бы не против, что вы живете в его доме, – вздохнул мальчишка. – Но вот я еще письмо... Мне жаль. Я не хотел сначала, честно. А потом...

– Какое письмо? – обеспокоилась Тиса. Улыбка ее перестала быть великодушно широкой.

– Ваше. Мать его в отправной латок положила, а я незаметно вытащил, смял и в корзину бросил. – Лицо мальчишки приобрело красный оттенок. Глаза глядели в пол. – Простите меня, Тиса Лазаровна.

О Боже! Это не ребенок, а сущее наказание! Девушка выдохнула, сдерживая первые эмоции, а затем сжалилась над мальчишкой. Уж больно красноречиво пылали его уши.