Очей этих томных огонь голубой...

Лепестками белых роз...

Вот уже несколько месяцев княгиня Мария Николаевна была замужем за князем Сергеем Григорьевичем Волконским. Поначалу она даже не испытывала чувств к Сергею - на их свадьбе настоял отец Марии, Николай Николаевич Раевский. Она выходила замуж, покоряясь воле отца и Небес. Однако со временем в её сердце пробудилось великое, нежное, прекрасное и возвышенное чувство к своему супругу - то чувство, которое она прежде никогда не испытывала ни к одному человеку на земле. Сергей стал для неё самым дорогим сокровищем, ради него она была готова отдать всё, что у неё было, расстаться со своими близкими, отправиться на край света... То же самое чувствовал и князь Сергей - обыкновенно сухой, сдержанный и холодный, только в обществе супруги он становился совсем иным - таким заботливым, нежным и любящим. Лишь она одна его понимала, лишь в ней одной он находил опору и поддержку, которую не получал даже от своих товарищей в Союзе благоденствия (с 1821 г. Южном тайном обществе). Лишь находясь рядом с Марией, он обретал истинное счастье и покой. Однако участие в делах Южного тайного общества требовало от Волконского слишком много времени, вследствие чего он всё реже мог позволить себе остаться наедине с женой. Оставаясь в совершенном одиночестве дни напролёт, Мария очень страдала и порой сомневалась в любви Сергея к ней, а он в душе бесконечно винил себя за то, что не уделяет своей любимой супруге достаточно времени и внимания, однако ничего не мог с этим поделать.

***

В тот вечер Мария Волконская сидела у себя в комнате за чтением книги в тёмно-красном переплёте. Однако читать ей не давали навязчивые воспоминания. Она вспоминала тот самый званый вечер в родительском доме, где они с Сергеем впервые встретились. Она сидела в окружении музыкантов - в светлом платье с тонким прозрачным кружевом на рукавах, в жемчужном ожерелье на нежной шее и таких же жемчужных серьгах, с белыми цветами, вплетёнными в её чёрные волосы с синим отливом - и пела таким дивным голосом, что и русалки позавидовали бы, услышав его. А он в это самое мгновенье неподвижно стоял в тёмно-зелёном мундире, который был ему невероятно к лицу, в белых перчатках, и не сводил с неё восхищённого взгляда своих проницательных серо-голубых очей... Через несколько минут они уже кружились в вальсах посреди полутёмной залы, освещённой желтовато-золотыми свечами. В каждом его движении, в каждом прикосновении его рук в белых перчатках, в каждом взгляде ощущалось какое-то трепетное, нежное чувство к юной красавице, которая ещё тогда вызывала в нём какое-то необъяснимое влечение, постепенно переросшее в нечто большее. В тот день Мария ещё не могла ответить взаимностью на чувства Сергея, однако теперь ей так недоставало этих самых чувств, этих ласковых прикосновений, когда он с нежностью держал её хрупкую руку, этих восхищённых и таких любящих взглядов. Вот уже две недели Сергей уезжал из дома рано на рассвете, ничего не сказав жене, и возвращался поздно вечером, запираясь в своём кабинете и никого к себе не пуская. Мария не могла понять причину такого поведения со стороны мужа - ведь она ничего не знала о его делах в тайном обществе. Оттого она ещё сильнее беспокоилась за их отношения.

Внезапно в комнату, прервав размышления Марии, вошла одна из её служанок. - "Ваше сиятельство, князь Сергей Григорьевич желает вас видеть". - "Хорошо, можешь идти, и передай ему, что я скоро буду" - ответила Мария. Служанка поклонилась и вышла. Тем временем княгиня Волконская подошла к шкафу и убрала туда свою книгу, а затем направилась в кабинет своего супруга.

***

Сергей Волконский как обычно сидел за своим столом, на котором было разложено огромное количество документов. Вид у него был весьма уставший - очевидно, он снова провёл слишком много времени за работой. Но вот наконец в кабинет вошла та, которую он ждал - в тёмно-фиолетовом платье, в жемчужном ожерелье и жемчужных серьгах - тех самых, что она надела на тот памятный для них обоих бал. На её смуглом, прекрасном лице выступал густой румянец, её чёрные волосы с синим отливом были переплетены в большую косу, в её голубых, глубоких как океан и таких же бездонных глазах словно горел огонь, её алые губы напоминали лепестки роз. - "Ты звал меня, Сергей ? Что-то случилось ?" - недоуменно спросила она. - "Здравствуй, Marie. Рад тебя видеть" - с нежностью в голосе сказал Сергей, ласково улыбаясь своей супруге. Затем он встал из-за стола, подошёл к ней и поцеловал её бледную руку с перстнем, который он ей однажды подарил. От прикосновения его холодных губ по всему телу Марии пробежал лёгкий трепет. Затем он подвёл её к маленькому столику в левом углу кабинета. - "Прошу, садись" - сказал он. - "Я хотел сегодня выпить с тобой чаю. Мы так давно не пили чай вместе". Мария села за стол, а затем и Сергей сел рядом с ней. - "В последнее время мы так редко бываем вместе. Нашему государю императору и моим товарищам по службе постоянно что-то от меня требуется, словно я появился на свет только ради их дел и не могу иметь своих личных. Между тем мне так не хватает тебя, Маша, свет очей моих. Я надеюсь, ты не сердишься на меня ?" - "Я всё понимаю, Серж. Государственный долг превыше всего. Однако мне тоже тебя не хватает в последнее время. Меня уже терзают мысли, не в обиде ли ты на меня за что-нибудь, не огорчила ли я тебя ничем ?" - "Машенька, душа моя, из всех людей ты приносишь мне меньше всего огорчений. Ты источник моей радости, моего счастья. Рядом с тобой моё сердце обретает покой. Ты моя отрада, моя единственная поддержка и опора" - при этих словах он поднял свои любящие серо-голубые глаза на жену. Мария при этом смотрела на своего супруга с любовью, от его слов на её глаза наворачивались слёзы, но это были слёзы счастья. Ей казалось, что Бог наконец услышал её молитвы.

В кабинет вошла служанка с серебряным подносом в руках, на котором стоял белый чайник и две белые чашки из английского фарфора с изображениями чайных роз. Поставив поднос на стол, служанка поклонилась и ушла, а Мария и Сергей принялись вести задушевные беседы, потягивая сладковатый ароматный напиток.