Очень быстро

ПРОЛОГ

ПРОЛОГ

— Миш, Миша! Можешь подъехать? Только быстро. Хотя кому я…

Уже одно это обращение — Миша — должно было насторожить. Потому что, если посреди ночи звонит старый знакомый по мототусовке и называет не Михой, и не всем известной байкерской кликухой, это может говорить только об одном: все хреново.

— Его не к вам, а в ближайшую отвезли. Но я сказал, что ты оперировать будешь, — частил, задыхаясь, Княжич. — Я договорился и бабок занес. А тебя… Знаю твое отношение, так что просто прошу. Очень прошу! Век благодарен буду за идиота моего…

Миха энергично потер не занятое телефоном ухо, сел в кровати и теперь «отшлифовал» себе еще и затылок, хоть как-то стараясь прийти в себя. Судя по тому, что показывали часы на тумбе рядом, проспал он часа три, не больше.

Вздохнув тоскливо, Миха поставил телефон на громкую и начал одеваться, попутно слушая то, что ему говорил Владлен Корнеев, в байкерской среде более известный как Княжич.

Позывной ему подходил: мужик он был основательный, жесткий и влиятельный. Просто-таки очень влиятельный. А вот сынок, как сплошь и рядом бывает в таких вот семьях, где денег — жопой ешь, рос мелким сучонком и раздолбаем.

По крайней мере, ничего хорошего про парня, который и сам, как отец, крутился в байкерской среде, в народе не говорили. А теперь этот самоуверенный и нахальный от вседозволенности говнюк и сам пострадал, и несколько машин своим «спортом» собрал. Гонщик, мать его! Гоняли бы у себя на этой… Как ее? А! На Фабрике, про которую Миха слышал не раз. В том числе и от парней, которых приходилось «собирать» после тяжелейших аварий. Натурально: проволокой, титановыми пластинами и шурупами.

Сам Миха перестал болеть гонками после того, как разложился, чудом не покалечившись всерьез. И мало того, что после долго восстанавливался, так еще и словил крепкую такую фобию на скорость и вообще гонки, изрядно подпитанную тем, что не раз довелось видеть уже по работе.

Миха был в ту пору на первом курсе меда, а заодно подрабатывал в морге. Первый в его жизни байкер, доставленный в это прекрасное тихое место труповозкой, выглядел вполне целеньким. Но только на первый взгляд и из-за спортивного мотокомбеза, в который он был затянут с ног по самую шею. Экип отработал свое по полной — даже не порвался нигде. Вот только внутри него было что-то похожее на холодец с костями — все переломанное и разбитое.

И да: это был лишь первый труп в мотоэкипе, а бились-то парни и девушки регулярно… Настолько, что Миху перестали смешить анекдоты, которые рассказывал на эту тему неунывающий начальник — старый патологоанатом Яков Натанович Блюхер, в народе прозванный за острый язык и столь же выразительный нрав Бляхером.

А ведь в юности Миха Быстров мечтал о карьере профессионального мотогонщика и даже гонял, участвуя в самых настоящих, профессиональных соревнованиях. Юношеских, правда, но и там было все вполне серьезно…

Ну, а потом он решил, что ну его на фиг. Разбитый в той, самой крупной в его жизни аварии, моц он, конечно, починил, чтобы его покореженный вид не рвал душу, но после поставил аппарат в гараж, накрыл чехлом и на довольно долгое время стал пешеходом.

И ничего плохого в этом не видел. Тем более что работа стала давать ему куда больше драйва и адреналина, чем скорость и азарт гонки. Куда как круче оказалось сознавать, что ты сам, своими руками, сумел вытащить с того света человека, чем балдеть от того, что, гоняя по трассе или даже по городу (был, был и такой грешок!), пришел куда-то там первым.

Но потом, когда последствия аварии и боль от полученных травм немного отпустили, тяга к двухколесным мотожеребцам вновь взяла свое. Правда, о том, чтобы вновь сесть на так и прозябавший в гараже скоростной «спорт», и мыслей не возникло. Нет, Миха за ним следил, и даже периодически выгонял его «из стойла». Но только для того, чтобы немного «выгулять», а главное, отогнать для обслуживания к рукастому парню по прозвищу Левша, который имел свой небольшой мотосервис и подходил к делу с любовью и творчески.

А вот когда было принято решение вновь вернуться в ряды двухколесных, Миха, поколебавшись немного, купил себе «пенсионерский» (как определили эти перемены дружбаны-байкеры) «турист» и был своим решением целиком и полностью доволен.

Княжич тем временем назвал номер больницы, в которую повезли его сынка, и пообещал сейчас же скинуть точку, чтобы не пришлось париться с поиском адреса.

— Не волнуйся, все нормально будет, — пообещал Миха и сунул ноги в тяжелые джинсовые штаны с защитой.

Осень уже во всю шествовала по родному городу, окрасив листву желто-оранжевым и по утрам прихватывая лужи первым ледком, но Миха пока не считал мотосезон для себя закрытым. Если аккуратно, то ведь пока еще можно... Хотя и пипец как холодно. Впору пристраивать на рукоятки меховые рукавицы, которые доводилось видеть у тех парней, кто, как и сам Миха, ездил до первых белых мух.

— Спасибо. И это, Мих, там еще девчоночка какая-то пострадала. Но, думаю, ерунда. Мне сказали, что крови нет, — уже немного успокоившись и перестав задыхаться, говорил тем временем Княжич. — Не знаю, зачем и ее в скорую запихали, но уж заплатил и чтоб ее до стационара довезли. Короче, Мих, имей в виду.

— Имею, — пропыхтел Миха, застегивая мотоботинки. — Все я поехал. Буду быстро.

— Спасибо, брат. Спасибо. Я твой должник.

Скорую, которая даже со спецсигналами в междурядье ехать была не способна, Миха обогнал. И это было хорошо: успел переодеться, проверить общую готовность, а главное, познакомиться с дежурной бригадой, с которой предстояло провести операцию. Второй хирург симпатии не вызвал, а вот операционная сестра Тамара понравилась сразу, с первых слов, с первой улыбки. Значит, все пойдет хорошо. Так-то именно на ней все самое важное, включая «погоду в доме», в смысле — в операционной.

Сынка Княжича Миха первым делом отправил на рентген.

— Еще девочка в коридоре ждет… — напомнила Тамара.