Оцифрованный человек 2

Глава шестнадцатая. Ночь перед боем

Я сидел на парапете, окружающем площадку на верхушке колокольной башни, возведенной рядом с Храмом Владыки Света в самом сердце Сийеннана, и молча смотрел на город, который даже сейчас, окутанный ночной мглой, поражал воображение. Воистину огромный, за прошедшие с его захвата Владыкой века разросшийся до каких-то совершенно неприличных масштабов, он простирался, казалось, до самого горизонта, и только с таких вершин, как возвышающийся над городом Храм и его колокольни, можно было разглядеть монументальную крепостную стену, защищающую город от вторжения извне.

Широкие мостовые перемежаются узкими проулками и разнокалиберными дворами, преобразуются в изящные мосты, перекинутые через протекающую прямо сквозь город реку, пересекают город из края в край и в конце концов сливаются в просторную площадь на некотором возвышении, образуя семилучевую звезду, в центре которой и находится Храм Владыки Света.

Дома, тянущиеся вдоль улиц, удивляют своим разнообразием. Придерживаясь в целом единого архитектурного стиля, весьма изящного, хотя и изобилующего острыми углами, переходящими в плавные линии, они, тем не менее, отличались друг от друга. Правда, чем ближе к центру, тем чаще начинали попадаться дома, больше похожие на современные многоэтажки из реального мира, с той лишь поправкой, что эти дома не превышали четырех этажей. Хотя и этого было более чем достаточно.

Подобно Дастлбри, даже ночью Сийенннан жил полной жизнью. Горели магические светильники, разгоняющие ночной полумрак, сновали разумные, в большинстве своем представленные людьми, бряцали доспехами стражники. Отовсюду доносился гомон. И все было бы хорошо, если бы атмосфера жизни Сийеннана в эту ночь не была такой напряженной, наполненной диким коктейлем из возбуждения, предвкушения, ярости, страха, отчаяния и обреченности.

Город готовился к тому, что должно произойти со дня на день, с минуты на минуту.

Город готовился к сражению, которое, как показал пример павшего под натиском сил противника Либрариума, вовсе не имеет предсказуемого конца.

Мы с Леанти, Эшем, Ошланом и немногочисленными пережившими бой в Либрариуме и готовыми продолжать сражаться магами прибыли в Сийеннан этим вечером. Северный Лис, который немного оправился от ранений, вместе с остальными магами отправился в Инквизиторий, а после должен был нанести визит к местному филиалу Гильдии. Леанти, которая продолжала избегать попадания на глаза Ошлану из-за того, что стала-таки некромантом, которых так не любит лис, отправилась на встречу с Крофом, прибывшим в город накануне. Предоставленный сам себе, я снял комнату в таверне «Серебряный Угол», что недалеко от Центральной Площади, но мне не спалось.

Голову одолевали самые разные мысли, и далеко не все они были приятными. Я размышлял о происходящем. О предстоящем. И о себе. В последнее время я все чаще стал замечать странности, которые происходили со мной. Мелкие, незаметные, почти не вызывающие беспокойства, но они множились, пока в конце концов я внезапно не осознал одну простую вещь – и так всегда бывшая зыбкой, граница между реальным миром и миром игровым истерлась для меня окончательно. Система, о существовании которой я вспоминал все реже и реже, казалась естественным продолжением меня, но в то же время тем, чему не стоит особо уделять внимание. Об искусственной природе НПС, окружающих меня, я стал вспоминать все меньше и меньше, пока совсем не перестал об этом думать. Хотя такое случалось и раньше, именно сейчас я чувствовал в этом какую-то… не то чтобы неправильность, но определенное беспокойство этим фактом.

Игроки переставали восприниматься мной таковыми. Казалось, будто они всегда существовали в этом мире, будто они – неотъемлемая часть Энарона. И моменты, когда они выходят из игры, исчезая из игрового мира, совершенно не откладываются в памяти. Будто так и должно быть.

Ощущая мое беспокойство, Эш, лежавший на полу рядом с моей кроватью, поднял лохматую голову и посмотрел на меня. Поддавшись порыву, я протянул руку и зарылся в густую пепельную шерсть волка, перебирая ее и поражаясь тому, насколько реалистичной кажется каждая шерстинка на его загривке.

В конце концов мне все это надоело. Одевшись и прицепив ножны с Черным мечом на пояс, я выбрался из таверны, оставив Эша спать в комнате, и почти час бесцельно бродил по городу, пока ноги не вынесли меня на Центральную Площадь, прямо к широким ступеням, ведущим к Храму Владыки Света, чьи двери были гостеприимно распахнуты.

Поднявшись по ступеням, я вошел в Храм сквозь арочный проем и осмотрелся. Просторное помещение, богато украшенное и помпезное, представляло собой круглый зал, разбитый на пять секторов, в каждом из которых был установлен внушительного вида молитвенный алтарь, перед которым стояли несколько скамей, и статуя бога, которому этот алтарь был посвящен. Сектора были расположены полукругом у дальней от входа стены Храма, а в самом центре зала была возведена монументальная и внушающая трепет золотая статуя, изображающая, как я понял, Владыку Света собственной персоной, восседающего на троне. В левой руке Владыка держал магический посох, чье навершие сияло мягким белым светом, а его правая рука покоилась на рукояти лежащего на коленях бога меча.

- Так вот ты какой, - пробормотал тогда я, сравнивая изображение, отлитое в золоте, и воспоминания Энвель, показанные мне Элеасом в ее гробнице. Сходство было лишь внешним, да и то скульптор явно приукрасил внешность Владыки. Но мне до этого не было никакого дела.

В секторе прямо за спиной Владыки располагалась статуя поменьше и поскромнее, но от этого не менее искусная – уже знакомая мне изящная девушка в свободном одеянии, отличающемся от кольчуги Первородного как небо и земля, упирающая в землю не менее знакомый Черный Меч и наблюдающая за своими почитателями мягким, почти материнским взглядом, который совершенно не вяжется ни с ее первоначальным прозвищем «Кровавая», ни со статусом Седьмого Меча Первородных, ни с репутацией основательницы и покровительницы Инквизитория.