Одарённая нечисть

Глава десятая, в которой охота до сказок едва не приводит лесавку к непоправимому

Я, силясь сдержать непрошенные слёзы, свернула с тропы. Живка что-то пыталась кричать вслед, но злость настолько громко во мне кипела, что её шум в ушах перекрывал все прочие звуки. Как и прошлым вечером, я неслась, не разбирая дороги и, в общем-то, ни о чём не думая. И только оказавшись на каменистом пятачке, свободном от деревьев, я словно бы очнулась. Куда бегу? На что злюсь? Меня отпустило, и можно было оглядеться – пелена дурного гнева больше не застила глаза. А посмотреть-то было на что. Среди хаотично разбросанных камней, образующих некое подобие ноголомной полосы препятствий, были и такие, что улеглись ровно по краю этого пятачка, ограждая его от леса. И эти-то крайние каменюки лежали в полном порядке – круг они очерчивали почти идеальный. А ещё несколько идеальной формы каменных шаров затаились среди резких, угловатых обломков. Я просто опешила – эти шары были повыше меня, а окружающие камни их неплохо скрывали. И зачем все эти глыбы здесь?

Идти в обход не хотелось, да у меня и не было никакой ясной цели. Надо было бы вернуться и повиниться за свою глупую выходку, но это могло и подождать. Зато полазить среди камней куда как интереснее! Вдруг что-то важное откроется. И я шагнула на каменистый пятачок. Размерами он был не больше двадцати саженей в поперечнике, но в два счёта на другую сторону не перебраться. Приходилось как следует примериваться, решать, куда шагнуть дальше, чтоб нога не соскользнула по влажному мху, чтоб коварный камень не вывернулся, ломая ногу (вылечить не проблема, но больно же!). Так, осторожничая и никуда не торопясь, я достигла первого каменного шара, а за ним… Уютно примостившись в таком надёжном укрытии – ни суеты, ни любопытных глаз, – под камнем трапезничала алмасты. Седые космы, обрамлявшие старушечье лицо, торчали во все стороны, сухие крючковатые пальцы были перемазаны не то кровью, не то ягодным соком, а на тряпице, расстеленной на относительно ровном камне, лежали птичья тушка и горсть малины. Да-да, алмасты одними орешками не прокормишь.

Я при всём желании уже не могла бы остаться незамеченной – скакала-то по камням, не таясь, – но у меня и мысли такой, чтоб мимо пройти, не возникло. Я с алмасты как-то встречалась мельком, и очень мне их сказки понравились. Так что я рассчитывала свести по случаю полезное знакомство. И начать решила с того, что подошла и вежливо поздоровалась. Старуха зыркнула из-под клочковатых бровей, внешние концы которых так отросли, что спускались ниже скул, и кивнула на нехитрую снедь. Ах да! Алмасты, по своему обычаю, даже говорить с вами не станут, пока трапезу не разделят. Я покладисто ухватила пару ягодок, но тут у меня развязался бант. Коса, переброшенная на грудь, выглядела так уныло с этими красными тряпочками, струящимися по рубахе, как два кровавых ручейка, что я положила ягоды обратно и принялась завязывать ленту. И ухитрилась привязать палец. Ругнулась, начала сначала. Наконец бант вышел на загляденье, и я вновь потянулась за малиной. Но спикировавшая прямо на мою макушку сойка вдругорядь заставила отвлечься. Вот же пропасть какая! Так я дождусь, что алмасты обедать закончит. А как же трапезу разделить?

Но старуха не спешила расправляться с остатками своего обеда и только выжидательно на меня поглядывала. Ага! Знать, и самой пообщаться не терпится, а обычаи препятствуют. Всё-всё, больше не мешкаю. Но и на этот раз мне не суждено было донести ягоды до рта. Невесть откуда взявшийся жабёнок скакнул на тряпицу, та поехала под его лапками и вместе с жабёнком свалилась с камня. Проказник был таков, успев, однако, измять всю малину.Что за невезение! Я виновато развела руками: не выйдет сегодня, дескать, пообщаться – и вскочила на ноги. Три помехи – это вам не комариный зуд, это посерьёзнее будет. Супротив такой приметы я и не подумаю рыпнуться – учёная. Если теперь остаться, так в лучшем случае камень какой вывернется и пришибёт, а в худшем алмасты эта мавкой окажется. Ой! А… А ведь кто-то мне уже говорил, что я балда. Надо чаще прислушиваться к мнению окружающих.

Как там было у Смурника? «В обличье кого-то из питомцев… разделить трапезу…». Да уж, нечего сказать, молодец я! Нет, чтоб вначале проверить, не мавка ли передо мной, так надо сразу за угощением лапы тянуть. Хотя, если алмасты самая что ни на есть настоящая, может получиться неудобно. Подозрения на свой счёт многие воспринимают с обидой. А зачем мне такие недруги? И чего с этим делать?

Как распознать мавку, отец мне вдолбил в голову давным-давно. Хитрости особой в этом нет. Главное, вовремя заподозрить неладное. А уж засомневавшись, следует поприветствовать «подозреваемого», произнося слова задом наперёд, например, «неднеся». От такого приветствия мавка принимает истинное обличье. А не-мавка может и злобу затаить. Но вариантов у меня не было. Алмасты продолжала не мигая сидеть, привалившись к замшелому валуну. И если она это она, то можно уходить, совершенно ничего не опасаясь. А если это мавка, то стоит только повернуться к ней спиной, как она туманным облачком устремится вслед, проникнет в голову и не отстанет, пока не принудит жертву отнять чью-то жизнь. Обычно одной смерти хватает, чтоб мавка наелась и оставила свою жертву в покое и недоумении: «чего это меня убивать потянуло?». Вытянуть магию у того, с кем не вышло разделить трапезу, мавки не могут, но на какое-то время довольствуются и энергией смерти.

Такие дела. Уйти по этим камням, пятясь, у меня бы никак не вышло – быстрее сверзилась бы и всё равно показала спину. Поэтому я решилась: «Тевирп!». Очертания алмасты тут же начали расплываться, воздух вокруг неё задрожал жарким маревом, и вот уже мне прямо в глаза уставились два колючих буравчика. Полыхнуло ненавистью. Мавка во всей красе – тёмная призрачная фигура в бесформенном балахоне – медленно надвигалась на меня. Ой! А… Из головы вылетели все давние наставления о борьбе с этим племенем. Ни одной даже самой завалящей мыслишки. А мавка уже почти касалась моих волос. Вот что мне стоило помедлить чуть, с мыслями собраться, подумать, чего делать стану, когда мавку разоблачу. Куда там!