Одарённая нечисть

Глава четырнадцатая, где обнаруживаются проблемы с эхолокацией, а лесавка жалеет, что не уродилась ледянницей

Всё-таки не следует так уходить в себя, двигаясь по коварной горной тропе. Я умудрилась наступить на самый краешек обманчиво-надёжного камня, тот крутнулся, и вот я уже, неловко размахивая руками, балансирую пусть и не над пропастью, но тоже с риском расшибить голову. И главное, чарами пользоваться злыдень не велел. Впрочем, голова моя уцелела, хотя сохранить равновесие не удалось, и на пятую точку я всё же плюхнулась. Обидно – ужас! Ещё и обернувшаяся на мой полузадушенный писк Живка не удержалась от короткого смешка. Чего б ей сказать такого? Чтоб не одной мне нелепо выглядеть. И тут в глазах у меня потемнело. Не-а, не от злости. Просто темно сделалось. И это уже совсем не смешно было. Сколько ж можно-то?! Самому не надоело зрения меня лишать?! Но не успела я озвучить свои претензии, как меня рывком приподняло с насиженной груды камней и швырнуло носом во что-то жёсткое и холодное. Очень холодное. Хм… Я попыталась приподняться, не слишком утруждая при этом пострадавшую ногу (там, конечно, ничего страшнее ушиба, но тоже приятного мало), и, утвердившись в положении сидя, осторожно пошарила рукой поблизости от себя. Нащупывалась ледяная колючесть. И больше всего эта неровная комковатая поверхность напоминала слежавшийся снег. Ого! Это в июле-то?! Меня что, в ледяной погреб отправили?

По-прежнему не видя даже собственного носа, я прислушалась к магическому фону. И мысли о погребе показались смешными – какой погреб?! Это ж та Гора, от которой мне уходить не хотелось. Так-так, выходит, «глава экспедиции», уже привычно прочитав мои мысли, решил таким образом проучить медлительную лесавку? Ладно же.

– Хэй! У тебя совесть есть, а? Заканчивай уже со световыми эффектами, вернее, с их полным отсутствием и возвращай всё как было. Я замёрзла.

Можно было, конечно, и повежливее, но у меня уже зуб на зуб не попадал. Взявшийся воспитывать меня злыдень не откликался и «возвращать как было» не спешил. Вот же поганец! На Живку надежды никакой – не станет она ради меня злыдню перечить. И как прикажете выпутываться? Если немедленно не прибегнуть к чарам, я тут в ледышку превращусь. А тритоны у меня в предках не значатся, чтобы после разморозки ожить, как ни в чём не бывало. Хотя, постойте-ка, чего-то здесь не так – если нам нельзя чарами пользоваться, то каким образом злыдень меня на снег забросил? И темнота ещё эта…

Я решила, что запрет на магию больше не действует, и быстренько окружила себя тёплым коконом. Уже легче. Интересно, Сьефф тоже сейчас чуть не замёрз? Раз ему достаётся не меньше, чем жертве? Хотя едва ли: от него самого холодом веет, как от этого ледника. А вообще, спорный вопрос… Как это мне раньше в голову не пришло?! Ведь вред – понятие такое относительное, что проклятие это мудрёное вполне себе обойти можно. Вот, к примеру, злыдень мне сейчас зло причинил или добро сделал? Если судить по тому, что я от холода едва не отключилась, то ничего хорошего. Но ведь не отключилась же. А вдруг таким образом я с его помощью избежала чего-то куда более страшного? Или не избежала, а должна научиться чему-то… Тогда никакое это не зло, и проклятие должно мирно дремать, не обращая действия злыдня против него же.

Но, так или иначе, а я ничегошеньки не вижу и вокруг ледник. Приятного мало даже в образовательных целях. А может, вся эта экспедиция – попросту сегодняшнее учебное задание? И я должна сообразить, как из такой ситуации выпутаться? Версий всё прибавлялось, а яснее ничего не становилось. Но сидеть так до бесконечности было невозможно, само ничего рассасываться не желало – вот же, безобразие какое! Я ещё немножечко горестно повздыхала и поднялась на ноги. Ноги тут же попытались разъехаться в разные стороны, давая понять, что нынешняя обувка для хождения по леднику подходит не то чтобы очень.

Тепла, которым я себя окружила, едва-едва хватало, чтоб поддерживать относительно комфортное существование. Ещё и снег под ногами оплавлять оно было решительно не способно. А никакого специального заклятия я не знаю – прежде в нём нужды не было. Не предполагала я в летней обуви на морозе оказаться. Интересно, как в лаптях Гору штурмовать? Если не ошибаюсь, в трёх днях пути от Кисловодска только одна гора имеется, так, чтоб с ледниками, источниками и этакой мощью. Госпожа Пульмонария ведь именно о третьем рассвете говорила? И если это и впрямь дремлющий исполин Минги-Тау, как мне кажется, то только в лаптях с него и спускаться, ага. В лаптях и полной темноте. Учитывая количество возможных трещин, обрывов и прочих ловушек. А также то, что мой батюшка – леший, а вовсе никакой не босоркун. А то б, конечно, взвилась я ветром да и была такова.

Хотя как раз с тем, чтобы «взвиться», проблем быть и не должно. Сил мне точно хватит в птицу перекинуться. И если лететь помедленней, то, думаю, направление удержать я смогу. Так-так, вроде начал пробиваться слабенький лучик определённости. Вопроса, тащить ли за собой мою верную сумку, не возникло – придётся ею пожертвовать. Силы силами, но налегке оно надёжней выходит. Не тратя больше времени, я привычно взмахнула руками, чуть вздрогнула от пробежавшей по всему телу колкой волны перехода в иное обличье и вспорхнула ввысь.

Бэм-с! Ай!.. Уй!.. Ой, что это со мной? Темнота кругом… И холодно, словно зимой на снегу или на льду сидишь… Где это я? Голова категорически отказывалась идти на контакт и выдавать хоть какую-то информацию. Впрочем, стоило мне прибегнуть к согревающим чарам и слегка расслабиться, прикинувшись, будто смирилась с такой беспамятностью, как сознание смилостивилось и вернулось. Хм, это ж я и впрямь на леднике. Взлететь вроде пыталась. А чего ж не взлетела? Ещё разок, что ль, попробовать?..

Я уже вскинула руки, чтоб повторить попытку, но тут чуть поодаль раздалось меланхоличное:

– Бесполезно. Никуда ты отсюда не улетишь, только шишек добавится.