Одарённая нечисть

Глава пятнадцатая, в которой лесавка задаёт вопросы, но не получает ответов

Это совершенно не походило на перемещение Вратами. Ничего подобного! Пришлось поднапрячься, чтобы не отставать, – злыдень и не думал оборачиваться, проверяя, поспеваю ли я. Лёд перед моим провожатым словно бы расступался, но на самом деле он просто таял, образуя узкий тоннель, где по щиколотки стояла чавкающая ледяная жижа. Промокшие ноги очень быстро закоченели, настолько, что пальцы возмущённо фыркнули и перестали со мной общаться. Пропитавшийся влагой подол подумывал, а не задубеть ли ему от окружающего морозца, но так и не решившись, льнул ко мне, отбирая остатки тепла. Быстрая ходьба совершенно не спасала. А согреться чарами было по-прежнему невозможно. В конце концов я наплевала на гонор и окликнула злыдня. Вместо собственного, родного и столько лет знакомого, голоса раздалось невнятное сипение. Но его хватило, чтобы мы наконец остановились.

– Ффарахс! – злыдень с силой треснул себя по лбу, а в меня полетел уже знакомый огненный шар. Холод отступил мгновенно. – О чём ты думала? Собралась идти своими ногами, так потрудись говорить, если что-то не так. Похоже, я зря научил тебя скрывать мысли.

Он так разозлился, что все сомнения испарились – узелки и вправду работают! Ступни жарко закололо, каждый шаг – как босиком по стерне, но это было куда лучше недавнего отсутствия всяких ощущений. Злыдень, видимо, счёл, что я прониклась, и снова рванул вперёд, не оглядываясь и не оставляя ничего иного, как прибавить шагу.

Не представляю, сколько мы так неслись, – по солнцу не определишь, за неимением солнца, а в голове от накатившего тепла плескалась всего одна мысль: "Интересно, мы сейчас больше на кротов похожи или на ледяных червей?" К тому моменту как я окончательно решила, что всё-таки на червей, злыдень резко остановился, и я в него чуть не врезалась. Удержалась меньше чем в вершке от клубящейся чёрной дымки, в которую он закутался, едва набравшись сил. И отшатнулась – что от злыдней обычно холодом веет, я уже поняла, но тут меня просто обожгло стужей, какая и на Крайнем Севере в диковину. Выходит, провожатый-то мой, чтоб нам ход растопить, холод в себя вбирал. Я б решила: он им попросту питается, но уже знала, что это не так. И в голову нехорошая мыслишка закралась: "Это ж он мои светлые чувства, радость, там, и всё прочее, так и тянет, получается. А куда мы, собственно, направляемся? Быть не может, чтоб меня просто так проводили и отпустили. А если…"

Что «если…», нафантазировать я не успела. Злыдень как встал столбом, так и стоял, к чему-то прислушиваясь. А потом просто шарахнул кулаком по белому полотну стены, и последняя преграда рухнула. И стало видно небо. Ослепительно лазурное, с редким пухом полупрозрачных облаков. И внезапно оказалось, что в нашем тоннеле было практически нечем дышать – хлынувший в образовавшееся отверстие ветер в мгновение опьянил свежестью, просто голова кругом. Но, так или иначе, а держалась я настороже – былые опасения множили свои ряды и не позволяли робкому доверию даже мяфкнуть. Поэтому, едва ступив на открытый склон, мы вместе со всеми подозрениями попытались совершить стратегическое отступление в надежде, что уж теперь как-нибудь сами разберёмся. Напрасно. Склон, конечно, был открыт. Но наличию ледника это не мешало. Лапти мои рванули в разные стороны, ногам ничего не оставалось, как последовать за ними. Грубая ледяная корка в один миг приблизилась к лицу и как следует по нему проехалась. Ясно. Никуда мне от злыдня не деться. А он и рад – наблюдает, весь такой бесстрастный. Забавляется, наверное, моей неловкостью.

– Лесавка, – нет, бесстрастием здесь и не пахнет, даже не верится, что совсем недавно этот звенящий от удивления голос мог звучать совершенно сухо и безжизненно, – понятия не имею, что ты напридумывала, но сама для себя ты куда опаснее, чем один-единственный злыдень. К тому же твой должник.

Должник?! Тьфу ты! Это, стало быть, второй злыдень себя признал моим должником… Правда, этому я жизнь спасла, а первому всего-то помогла из глупой ситуации выпутаться. Но, судя по тому, как серьёзно Сьефф к своему долгу относится, от этого и вовсе подвоха быть не должно. А всё-таки одним махом взять и поверить не выходит. Сьеффа-то сколько лет весь питомник знает, и то большинство побаивается. Ой!

– А ты как узнал, что я себе чего-то напридумала? – подозрения нахлынули с новой силой.

– Я больше не слышу, о чём именно ты думаешь, но эмоции-то – их невозможно не ощущать. Тем более, эти совершенно несъедобны, – мне показалось, или он дразнится? – И довольно уже строить планы, как от меня спастись. Нет, я не читаю мысли, у тебя всё на лице написано. О последствиях нужно было думать, когда на помощь бросалась. А сейчас ты полностью в моей власти. Ты даже простенькие чары до заката сплести не сможешь. Удивлена? Так добрые дела без награды не остаются. Уговора, чтоб тебя не истощить, не было, сама сказала – бери.

Теперь это уже откровенная издёвка. А я просто балда. Выходит, мало наставники в мою дурную голову опаску к Тьме вбивали. Как можно было так глупо подставиться?!

– Лесавка, успокойся, я пытаюсь объяснить, что ты поступила опрометчиво и метаться поздно. Но обещания не причинять тебе вреда это не отменяет. Мы догоним твоих спутников. К завтрашнему рассвету ты избавишься от моего общества.

Ничего себе! Если злыдень говорит правду, спустя какое-то время он снова начнёт умирать от голода. Но это ведь не твои проблемы, да, Мавелла? Вот уходящий вниз склон – это, да, это проблема. Весь мой небогатый горный опыт вопиёт, что своими ножками мне здесь нипочём не пройти. Но проблема разрешилась буквально в одно мгновение – как давеча Сьефф, злыдень заключил меня в крепкие объятия, весь воздух из лёгких куда-то делся, а в глазах замелькали огненные круги. Я не успела ни испугаться, ни трепыхнуться, а злыдень уже отшатнулся, возвращая мне свободу. По тому, как он от меня шарахнулся, стало ясно – ожидал бурной реакции. А дудки! Можно подумать, мне впервой со злыднем Вратами ходить!