Одарённая нечисть

Глава шестнадцатая, в которой ответы всё ещё не даны, а лесавка сгорает от нетерпения

Едва мы взобрались на самый верх, стало ясно, что от магических источников, где я рассталась с Живкой и Сьеффом, нас только этот перевал и отделяет. Всё верно, недаром Гора, даже оставаясь невидимой за скалами, так зримо ощущалась. Можно было примерно прикинуть, сколько успели прошагать уже мои спутники, и тяжко вздохнуть, попрощавшись с мечтою о передышке. Но тут…

– Мааааав! Наконец-то! Где ты пропала-то?!

– Аааа! Чего ты пихаешься?

– Не высовывайся, небезопасно.

– Чего ты хочешь за её жизнь?

На фоне радостных воплей кикиморы напряжённые фразы злыдней прозвучали резко и неприятно, как треск ломающегося сухостоя. Ха! А у них и голоса похожи. Одинаково ледяные. Живка, до нашего появления прохлаждавшаяся, сидя на камешке, сорвалась с места и, не удержи её Сьефф, бросилась бы душить меня в объятьях. Интересненько. И с чего бы это кое-кто не торопится к сроку живую воду в питомник доставить, а, скрывшись за каменюками от людских глаз, тут рассиживается? Но мысль вскинулась и шмыгнула в норку испуганным сусликом, потому что злыдень, чьего имени я так и не узнала, больно схватил меня за предплечье и задвинул себе за спину. А в ответ на возмущённый писк заявил, что здесь, видите ли, небезопасно. И уж совершенно нелепо было слышать Сьеффа, который, кажется, был готов за меня торговаться. Ну и дела.

Живка, наконец осознавшая, в чьей компании я нахожусь, сделала осторожный шажочек назад и в сторону, предоставляя злыдню свободу действий, и теперь две неподвижные фигуры мерились взглядами, как бы прощупывая друг друга. На наших с подругой глазах творилось нечто совершенно невообразимое: и Сьефф, и мой провожатый не то, что с места не сдвинулись, вообще не шелохнулись, а чудилось – сшибаются клубы мрака, беззвучным грохотом наполняя урочище, и только рваные клочья летят во все стороны, и нет сильнейшего, но и отступить ни один не готов. А интересно – почему так? Сьеффа я считанные разы закутанным в чёрный плащ видела, больше в штанах да рубахе, а всё равно, при его приближении сначала краем глаза замечаешь сгусток тьмы и только потом ясные очертания проступают.

Напряжение между злыднями тем временем нарастало – воздух сделался плотным, как беременная ливнем туча, что вот-вот разродится потоками, сносящими всё на своём пути. Только не было надежды на облегчение после такой грозы. Я вдруг чётко осознала: ещё мгновение-другое, и случится непоправимое. Понятия не имею, на что конкретно эти навьи дети способны, но ясно же – сейчас тот редчайший случай, когда мне неинтересно узнавать истину. И, оборвав все дальнейшие метания и размышления, я гаденько захихикала:

– Ага, вы ещё на кулачках подеритесь, горячие злыдни!

Трудно было бы ляпнуть что-то глупее, но ведь сработало! Вздрогнули все – и кикимора, с приоткрытым ртом ожидавшая развязки, и злыдни, с которых вмиг слетел покров тьмы. Дышать стало легче. Уф-ф, кажется, главная угроза миновала, битва без объяснений и выяснений не состоится. А уж когда они меж собой пообщаются, и вовсе мериться силами раздумают. Ну, мне хотелось так думать.
Я деловито выглянула из-за спины своего провожатого, но он не позволил ринуться с обнимашками к Живке, обманчиво-легко удерживая за руку. Дёрнувшись несколько раз – больше для самоуспокоения, чем взаправду рассчитывая освободиться, – я закатила глаза:

– Что ещё-то?

– Мне не внушает доверия этот навий сын. Я не уверен, что он не причинит тебе вреда.

О, Великий Род и все его отпрыски! Не хватало ещё, чтоб эти двое начали выяснять, кто «безвреднее», раз уж, кто круче, разобраться не вышло.

– Не переживай, ты ему тоже доверия не внушаешь. Но с ним я хотя бы не первый день знакома.

Сьефф качнул головой, то ли осуждая моё легкомыслие, то ли раздумывая, как половчее нейтрализовать невесть откуда взявшегося собрата… Хотя кого я обманываю?! Где уж мне знать, о чём он там думает? Вот ведь привычка – приписывать всем и каждому собственную реакцию.

– Поговорим в ущелье, здесь становится слишком многолюдно, – Сьефф кивнул в ту сторону, куда бежала, запинаясь на камнях, речушка, и коротко определил, в каком порядке нам предстоит двигаться. Второму злыдню (кажется, сам он так и не представится; как бы выведать у Сьеффа, допустимо ли спрашивать злыдня об имени?) выпало возглавлять нашу экспедицию. Интересно, с чего бы? Несколькими часами ранее Сьефф не раздумывая шёл во главе, теперь же собрался замыкать «отряд».

– Тогда не было опасности оставить за спиной рождённого тьмою.

Размышляла о странностях принятого Сьеффом решения я на ходу, так что от его слов споткнулась и чуть было не приземлилась на острые камни – чего-о-о?! Мои мысли снова слышат все, кому не лень?!

– На лице. Всё. Написано, – возвестила спина второго злыдня, двигающегося сейчас первым. Сьефф согласно кивнул.

– И правда, написано, достаточно беглого взгляда. А что узелки на ленте завязала – молодец. Так вернее.

Ага, вернее. А чего ж сам не подсказал?

Кикимора не стала дожидаться, пока я отдышусь от потрясения, и бросилась вдогонку за злыднем, беспрекословно выполняющим приказ Сьеффа двигаться к ущелью. Подруга, называется! Делать нечего – люди и впрямь начали прибывать целыми группами, стремясь к тёплым источникам и купальне. Хорошо хоть, мы в стороне и повыше, сюда пока ещё праздношатающиеся не дотопали. И если я-то могу за свою сойти – подумаешь, страшненькая девка в рубахе, мало ли кто как одевается, – а злыдней людскому глазу ни за что не углядеть, то кикимору без чар за человека не примешь. Точно шум поднимется. А кстати, насчёт чар… интересно…

– Лесавка, ты уснула? – Сьефф окликнул меня и не громко, и не грозно, а я вздрогнула, будто на меня ушат ледяной воды плеснули. Умеют же некоторые в чувство привести!