Одиночество. Сквозь тысячелетия

Пролог

Зеленоглазая молодая женщина стояла у окна и нервно теребила локон двуцветных волос. Она смотрела на дождь, что лил, почти не переставая третьи сутки. Печально вздохнув, леди отвернулась от оконного проема и, сделав несколько шагов по зале, опустилась в резное деревянное кресло удивительной красоты.

В этот момент ее уединение нарушил дворецкий, а точнее призрак дворецкого. Когда-то он верой и правдой служил Безумному Артефактору, а теперь обитал в Эдеме в виде призрака, но в отличие от обычных призраков он был способен на осмысленные действия и эмоции. Его призвал Александриан ми Немет задолго до появления Оливии и Аравата ми Реаф на Эдеме. Гурд нужен был некроманту для того чтобы его жена, Амалия, не чувствовала себя одинокой пока он добывает провиант или исследует храм. Призрак дворецкого мог свободно перемещаться по дому и даже говорить, в отличие от обычных призраков. И поэтому его часто использовали для связи друг с другом все малочисленные обитатели храмового комплекса, расположенного среди непролазных лесов этой части мира. Дворецкий быстро привязался к новым жителям Эдема и с удовольствием выполнял их поручения.

Посмотрев с нежностью на леди, он на миг застыл, любуясь чудесной картиной, которая предстала бы перед любым заглянувшим в этот непогожий день в залу. Молодая женщина в темно зеленом платье, сидевшая в резном деревянном кресле медового цвета. Распущенные волнистые волосы живописно рассыпались по ее плечам. В неярком свете дождливого дня было трудно определить, то ли волосы цвета ночи щедро разбавили медью, то ли в медных волосах запутались нити истинной тьмы.

– Леди Оливия, – с поклоном произнес он, – дети уснули, а леди Амалия предлагает попить чай на южной террасе, туда дождь не попадает.

– Хорошо, – женщина улыбнулась и поднялась с кресла, – идем Гурд, составишь нам компанию, пока наши мужья отсутствуют.

Леди пили чай и любовались реликтовым лесом, подступавшим к дому с южной стороны практически вплотную, казалось с края террасы можно дотянуться до листьев и веток этих исполинов. Медитативное созерцательное состояние было прервано шумом, с которым к ним присоединились их мужья.

– Оливия, Амалия, вы не представляете, что мы нашли в пещерах! – Арават ми Реаф стремительно приблизился к ним, сгреб жену в охапку и нежно поцеловал, сев в кресло, усадил ее к себе на колени.

Александриан, как и положено черному магу и некроманту, был более скуп на эмоции. Но заглянув в прекрасные фиалковые очи Амалии, замер, выпав из реальности. Она положила руку ему на грудь и чуть запрокинула голову, заглядывая в глаза, от чего ее черные локоны с золотыми прядями достали почти до колен. Они застыли живописной композицией олицетворявшей собой нежность. Высокий широкоплечий мужчина, коса которого больше была серебряной, чем черной, практически заслонил невысокую хрупкую жену, на плечи которой легла непосильная ноша, но не сломила, а открыла в ней самое лучшее.

Амалия и Арават были кузенами и магами земли, но девушка с детства увлекалась зельеварением, а вот бывший наследник рода ми Аррат, оставивший род ради любимой женщины был артефактором. Они были не типичными представителями своего рода, не любили развлечения, а все силы смолоду отдавали науке, изучению магии, что манила их сильней всего.

Именно в академии магии Арават подружился с Александрианом ми Немет, а затем пристально наблюдал за развитием отношений между кузиной и другом.

Александриан, женившись на Амалии, не стал запрещать ей заниматься наукой, но всегда переживал за жену и оберегал ее, как самое большое сокровище, а уж после попадания на Эдем и вовсе стремился заслонить от целого мира, что было не далеко от истины.

Они попали на Эдем, после вероломного нападения магов рода ми Аррат на Неметею. Амалия была беременна и именно по этому, как они решили, их перенесло не в Запретный лес, а сюда на Эдем.

Когда же через десять лет на Эдеме появилась чета ми Реаф, ожидающая ребенка, они уверились в своих догадках, а Александриан немного расслабился. Теперь его обожаемой жене не будет так скучно и одиноко пока он отсутствует дома. Оливия ми Реаф тоже была беременна и маги уверились, что перенос на Эдем произошел именно по этой причине.

Обе пары жили в доме, возведенным Безумным Артефактором на Эдеме несколько тысяч лет назад в непосредственной близи от храмового комплекса неизвестно кем и когда построенного. Как сам Артефактор попал на Эдем, и мог ли он посещать Медэ, они не знали. Все свободное от попытки выжить время они отдавали изучению обширной библиотеки и многочисленных рукописей, которые были зашифрованы, а так же изучению храма. Исследование храмового комплекса и прилегающих пещер было сопряжено с немалыми трудностями, на каждом шагу исследователей поджидали магические или физические ловушки.

«Перемещенцы» считали, что Эдем обратная сторона Медэ. Континент, противоположный землям, где они родились и выросли. Мысль о том, что их могло перенести в другой мир, они отбросили как неразумную, ведь перемещения на Медэ были сопряжены с большими трудностями. Кроме существующих с незапамятных времен порталов переносящих только в ту точку, где есть аналогичный портал, на Медэ перенос людей и предметов был возможен на небольшое расстояние, чаще всего не превышающее пяти - десяти тысяч мер, но даже это требовало больших затрат магии.

Считалось, что покинуть материк Медэ было невозможно, так как сушу в большинстве случаев от океанов отделяли горы. Если же их не было, пройти по воде далеко не удавалось, так как корабли затягивало в водовороты, и их больше никто никогда не видел. На Медэ не было морского транспорта. Единственное место, где можно было плавать на кораблях, ловить рыбу и жемчуг, было внутреннее море на юге континента, во владениях семьи ми Адов. Пройти за пределы островов ми Адов в открытый океан было невозможно. Как и везде корабли пропадали в водоворотах и разбивались на рифах. Сколько людей и магов погибло, пытаясь преодолеть магию водоворотов, выйти в открытый океан, но все было безрезультатно. И жители Медэ смерились с тем, что они ограничены в передвижениях по миру, а со временем совсем отказались от попытки исследовать, то, что находится за пределами континента. Последующие поколения магов и вовсе стали считать, что в их мире один континент, благо перенаселение им не грозило, не смотря на высокую продолжительность жизни, рождаемость была низкой.