Одинокая скрипка

Одинокая скрипка

Отшельник.

Джинсы, легкая черная куртка, солнцезащитные очки на глазах и бинокль на повязке вокруг шеи - в таком наряде Ганц забирается по красному шахтерскому отвалу, сформировавшемуся еще лет за тридцать до событий сего рассказа.

Ганц снимает очки и в бинокль осматривает прилегающую к отвалу территорию. Сильный ветер качает массивные дубы и нежные березы, плавно колышет высокие луговые травы. Вид с бардового от гранитной породы отвала на прилегающие цветочные поля восхитителен. Единственная мысль, которая мешает любоваться природой – её вечное, противоестественное спокойствие.

Спокойная природа красива лишь до определенного момента: так, если художнику понравится пейзаж тихого луга, он нарисует его во всех красках и уйдет, более не придя на него с альбомом и красками. Если же луг измениться из-за наступления нового времени года или резкого природного явления: дождя, снегопада, то он заиграет все новыми красками и художник обязательно вернётся, чтобы запечатлеть движение, запечатлеть истинную, бурную, постоянно меняющуюся природу.

В мире Ганца художник вряд ли бы вернулся, все потому что здесь время и пространство течет иначе, а единственный, самостоятельно, двигающийся объект природы, по совместительству единственное животное – отшельник Ганц.

Ганц не слышит. Когда все остальные пропали, точнее остались в настоящей реальности, ему пришлось самостоятельно налаживать некоторые производственные станки, чтобы поддерживать удобные условия для отшельнической жизни в постиндустриальном мегаполисе.

Как-то раз случилась катастрофа: на одном из станков произошла утечка амортизирующего газа, затем оглушающий по своей мощи хлопок, звон в ушах, после - кромешная глухота, смешанная с болью внутреннего уха.

Ему хватило сил принять этот уже не первый "подарок" судьбы, но, с тех самых пор каждый вечер во время отдыха он начал слышать прекрасную мелодию скрипки в своей голове. Этот удивительный музыкальный инструмент - последняя ниточка, связывающая Ганца с прекрасным миром звуков и музыки.

Ганц шел по обросшей травой тропинке, до мертвого, безлюдного мегаполиса, который годами покрывался зеленью. После инцидента, он решил поселиться на окраине города в небольшом кирпичном доме, который проще отапливать в холодную зиму.

В этой реальности зима – это условное время пониженных температур, но ни снега, ни каких-либо изменений в окружающей природе она не приносит, единственное, травы и деревья перестают расти.

Еду пришлось разделить на две части. Первая часть рациона - белковая пища, представлена консервами и бобовыми культурами. Вторая часть - углеводно-жировая. В основном она состоит из злаковых культур, которые он выращивал и собирал за теплый летний сезон на огромных загородных полях.

Придя домой, он лег на диван и с закрытыми глазами начал прокручивать в голове дорогую ему прекрасную мелодию скрипки - последнее, что он слышал перед инцидентом, последнее, что он слышал перед тем, как покинуть дорогих друзей, близких и даже просто незнакомых людей.

Кстати стоит рассказать про инцидент, после которого Ганц зажил жизнью отшельника. В двадцать пять его выбрали испытателем артефактов (важнейших технологических открытий двадцать второго века) и по стечению обстоятельств, он первым испытывал часы остановки. Артефакт позволял испытателю остановить время в радиусе пятнадцати километров, путем попадая в дополнительно-созданное пространство, в котором отсутствовали все крупные движущиеся объекты. Пропадали все животные: млекопитающие, рептилии, земноводные, рыбы и птицы, из-за их постоянного сердцебиения. Растения и бактерии, ландшафт и антропогенные объекты копировались в подпространство независимо от условий.

Во время седьмого лабораторного испытания произошел инцидент, уничтоживший нормальную жизнь испытателя. Часы вышли из строя, после чего Ганц застрял в подпространстве, где его возраст застыл. Сколько бы он не пробовал выбраться, еще ни разу не получалось. В этом месте он не может выйти за радиус пятнадцати километров от точки поломки часов. Получается, что испытатель Ганц уже двадцать пять лет живет в параллельном мире, созданном часами. Если подумать – это ровно столько же, сколько он успел прожить в нормальном мире, в обществе.

На руке завибрировал браслет, высветился знак генератора - нужно проверить зарядку приборов. Он направился в подвал дома. Там он просмотрел и записал в бланк на стене какие-то цифры с датчиков, провернул пару вентилей на теплопроводных трубах, улыбнулся, видимо, показатели его полностью устраивали. После он вышел из подвала и направился обратно в дом: ужин из консервов, бобов и куска печеного хлеба.

Поужинав, он достал из книжного шкафа энциклопедии и атласы, посвященные искусству и науке. После чтения он лег на диван и стал слушать мелодию, играющую в его голове.

Одинокая скрипка.

Утром шел дождь, термометр показывал 25 градусов. Благоприятная погода не омрачалась даже вчерашним ветром, видимо, урожай в том году выйдет на славу.

Днем Ганц отравился к заброшенным торфяникам, из которых он добывал сырье для угленеоконцентрированного топлива. Это топливо было разработано для более эффективного сжигания угля еще в конце двадцать первого века, и его хватало на долгую безостановочную работу генератора. Ганц редко посещал это место, не более раза в пять-семь лет. Торфяник с сырьем представлял собой две длинные бетонные трубы, уходящие в бескрайнее озеро. У берега они заросли камышом, поэтому приходилось пробираться вглубь, протаптывая дорогу.