Одна ночь

Одна ночь

Секс на одну ночь. Эта мысль влетела в мою голову, как стрела, пока я мирно стояла на родительском собрании. Я отогнала ее в дальний уголок сознания и переключила внимание на заведенную мамашу. Женщина с темными волосами нервно поправила выбившиеся из хвоста прядь.

- Мы требуем ее уволить! - воскликнула она.

В десятый раз за последние полчаса. Я вздохнула. Вот сука. Эта внезапная мысль напугала меня, и я поспешно выбросила ее в кучу к остальным, таким мне несвойственным. И затолкала в тот самый, дальний уголок сознания.

- Это ненормально, - продолжала нагнетать активная мамаша.

Остальные родители молча сидели за школьными партами. Грузный мужчина на последней парте в углу смачно зевнул. Женщина сбоку через две парты от него с трудом раздирала слипающиеся глаза. Две родительницы в центре уткнулись в телефоны еще в начале собрания. Худощавый мужчина потирал нос.

- Не хочу, чтобы мой ребенок это лицезрел, - вставила свои копейки чуть менее активная мамаша с недовольным лицом.

Насколько я помню, она всегда ходила с кислой миной. Словно жизнь настолько ее тяготила, настолько проблемы и быт давили на шею, что ее лицо автоматически сплющилось в унылую гримасу. Я мельком взглянула на часы, висевшие на стене за партами. Блядь. Я тут же осадила себя. Перефразировав острую мысль, я подумала о том, что мне еще предстоит весь вечер проверять тетрадки, а они, кажется, не собираются расходиться. Завуч стояла у доски с непроницаемым выражением лица. Ее аккуратно уложенные волосы выглядели так, словно она и не провела в школе весь день на ногах. Ни один локон не выбился из прически.

- Давайте все успокоимся, - сказала она натренированным годами работы командным тоном.

- А с чего бы нам успокаиваться, Валентина Михайловна? Ваш учитель позирует в социальных сетях в купальнике! И даже не в слитном, - парировала темноволосая активистка.

Я вздохнула. Она продолжила:

- Мой ребенок смотрит на это. Мой муж смотрит. Разве это нормально? Учитель должен быть примером.

Должен, должен, должен. Это дурацкое слово держало меня за горло мертвой хваткой. Я подняла глаза к потолку. Если ей так не нравится, что муж смотрит на других баб в интернете, она может просто выколоть ему глаза. Ну, или, отписаться от страницы учительницы. Что вообще взрослый мужик забыл в подписчиках у молодой девушки, вчерашней выпускницы педагогического института? Я посмотрела на завуча, она поймала мой взгляд, но лишь слегка покачала головой. Мне захотелось топнуть ногой от возмущения, но я сдержалась. Я должна быть хорошей. Подавать пример, и все такое. Почему-то от этих размышлений мне захотелось выругаться.

- Я считаю, Анастасии Дмитриевне не место в школе.

- Но она хороший педагог, - возразила завуч.

- Она выкладывает голые фотки!

Не голая, а в купальнике. А даже если и так, дальше что? У человека своя жизнь. Она учитель и это ее работа, а не образ жизни. Это вы лезете к ней в профиль своими грязными лапами. Мне стало жаль мою коллегу, учительницу химии. Красивая, молодая, свободная. Я ощутила укол зависти. Нужна храбрость и мужество, чтобы жить так, как хочется. Я бы никогда не выложила фото в купальнике в интернет. Даже, если бы моя страница была закрыта. Но в тайне я хотела показать себя. Может, даже и без купальника… Я спешно затолкала эту мысль туда же, в чулан в своей голове.

- Есть большая разница между фото ню и снимком в купальнике. В самом деле, мы же фотографируем нашу школьную команду по водному поло! И выкладываем это в школьную группу. А там, между прочим, дети, - сказала Валентина Михайловна.

Активистка замялась. Я слышала, как с хрустом вращаются шестеренки в ее голове. Я снова взглянула на часы. Стрелка ползла так медленно, что казалось, не сдвинулась с места за последние пятнадцать минут. Мужчина на последнем ряду откашлялся.

- Вы хотите сказать, что не собираетесь ее увольнять?

- За что ее уволить? Мы почти полгода искали учителя по химии. Анастасия Дмитриевна зарекомендовала себя как ответственный и грамотный педагог…

- Значит, нет? - не унималась брюнетка.

Опасная дама. Таким лучше не переходить дорогу. И у нее явно не все дома. Ее сын - круглый двоечник, а она волнуется за учителя в купальнике. Ставлю на то, что там замешано что-то личное. Пора. Иначе я так и буду здесь стоять, пока не покроюсь мхом. Я прочистила горло.

- Я могу идти? - севшим голосом спросила я завуча.

Она поспешила ко мне и шепнула на ухо:

- Лиза, еще пять минут.

Я скорчила грустную гримасу. Торчу здесь битый час, чтобы сообщить родителям как плохо готовы их дети к экзаменам. Сейчас я скажу, что нужны дополнительные занятия и репетиторство, и меня съедят заживо. Я с опаской взглянула на активистку. Пока они продолжали препираться, я не заметила, как улетела далеко-далеко отсюда. Передо мной возник обнаженный мужчина. С мускулистым торсом. Я коснулась его кончиками пальцев. А еще он был потный. Капельки влаги стекали по широкой груди и устремились к плоскому животу. Дорожка темных волос тянулась от пупка и ниже, скрываясь за поясом джинсов, низко сидящих на талии. От мощного мускулистого тела исходил жар. В области ширинки виднелась внушительная выпуклость. Я скользнула подушечками пальцев по горячей коже. Все ниже, и ниже, и ниже…

- Елизавета Александровна, что вы думаете об этом? - спросила завуч, вырвав меня из сладких фантазий.

Я оглядела класс и заметила, что все присутствующие уставились на меня. Мои щеки вспыхнули. Я посмотрела на Валентину Михайловну, а она выжидающе смотрела на меня в ответ. В душном помещении стало так тихо, что я услышала тиканье настенных часов. Неловкое молчание затягивалось. Странно, что кто-то хочет услышать мое мнение. И неважно, что я пропустила тему разговора мимо ушей. Обычно, мне всегда говорили, что думать или делать. И я думала, как надо, и делала, как должна была делать. Демон вылез из темного угла и сел мне на плечо. Что я думаю об этом? Я думаю, что сливаю свою жизнь в унитаз. Думаю, что просыпаюсь с утра по инерции, хотя умерла уже много лет назад. Думаю, что преуспела в том, чтобы быть хорошей и правильной, заплатив за это дорогую цену. Заложила свою душу. Думаю, что я выгорела настолько, что держусь на одном лишь кофе и честном слове. Я притворяюсь, что меня все устраивает, но это не так.