Одна секунда

Одна секунда

- Проведешь меня до дома? – спросила Саша.

Я стоял в абсолютном ступоре секунд пять, пока не понял, что она обратилась ко мне. Она, самая красивая девочка нашего класса, отличница, умница – обратилась ко мне с просьбой провести ее до дома. Было поздно, на улице зажигались фонари. К этому времени меня обычно ждал ужин, однако правила хорошего тона и сильная симпатия к Саше не позволили отказать ей.

Мы шли по совершенно незнакомой мне улице, я болтал без остановки, мысленно умоляя судьбу продлить минуты нашей прогулки. Саша смеялась, хмурилась, иногда задавала вопросы, всем своим видом показывая увлеченность и интерес к моей персоне. В тот вечер я рассказал о моей жизни все, что только можно и даже больше. Не уверен, что моя искренность тронула Сашу до глубины души, но по крайней мере я теперь мог хотя бы поверхностно судить об ее отношении ко мне.

Наш путь показался мне ужасно коротким, а разговор бесконечно длинным. Мы расстались так же неожиданно, как встретились. На перекрестке незнакомых мне улиц. Это был один из лучших вечеров в моей жизни. Именно с того момента началась моя юность.

Я увлекся поэзией, пробовал писать сам, но ничего дельного не выходило. Спустя какое-то время я начал запоем читать книги, находил в них знакомые жизненные ситуации и переигрывал на свой лад, представляя, что я – главный герой. Моим лучшим другом стало самое обыкновенное зеркало, в котором я видел себя настоящего: прыщавого, растрепанного и неотесанного подростка. Каждый день я пытался преобразиться, внести коррективы в свой так называемый имидж, чтобы выглядеть эффектнее в собственных глазах и глазах окружающих. Я репетировал монологи, диалоги, ответы на вопросы, ответы на ответы, а иногда даже танцевал с подушкой, нежно и чувственно обнимая ее.

Я все реже и реже завтракал, ссылаясь на отсутствие аппетита и опоздания, а сам торопился и бежал, как дурак, чтобы только оказаться у школьного порога раньше, чем она появится из-за угла. Когда расстояние между нами сокращалось, я с замиранием сердца ждал, а потом старательно делал вид, будто не заметил ее появления. Саша всегда здоровалась первой, и мне это безумно льстило. Я здоровался в ответ, всеми силами пытаясь скрыть дурацкую улыбку влюбленного идиота, и шел вместе с ней до самого кабинета.

Я мечтал сидеть с ней за одной партой и каждый раз, когда классный руководитель объявлял о пересадке, я держал кулачки и молился о божьей милости. После трех неудачных попыток переманить Бога на свою сторону, я перестал ждать и просто наблюдал со стороны. Через месяц наблюдений я отметил, что Сашу всегда сажают с отстающими ребятами, чтобы она помогала им постигать учебный процесс. Таким образом, мое почетное звание хорошиста стремительно сменилось на троечника. Но даже эта махинация не помогла мне добиться цели.

В отчаянии я совсем перестал воспринимать какую-либо информацию, доносящуюся из уст учителей. Мои оценки оставляли желать лучшего, и я уже ничего не мог с этим поделать. На родительском собрании меня признали худшим учеником класса. Моей матери, наверное, никогда не было так стыдно за меня, как тогда.

Долгожданные каникулы обернулись для меня невероятной пыткой. Мало того, что я не видел Сашу, так еще мать заставляла меня зубрить правила и решать математические уравнения после завтрака, обеда и ужина. Времени на чтение у меня оставалось все меньше, и это угнетало еще больше. Я стал нервным, раздражительным и хмурым, очень часто доводил мать до слез, хотя совсем этого не хотел.

С наступлением новой четверти мне стало намного лучше, и все конфликты, появившиеся во время каникул, разрешились сами собой. Я думал, что все будет как раньше, и мы с Сашей будем так же весело проводить время от порога школы до порога кабинета. Но постепенно ее отношение ко мне изменилось до неузнаваемости. Она перестала здороваться и просто проходила мимо. Когда я, собравшись с силами, предложил ей немного прогуляться после уроков, она сказала, что очень спешит домой и даже не предложила мне ее провести. Я не понимал, что сделал не так, и в какой момент наступила точка невозврата.

Ситуация усугублялась тем, что со мной перестали общаться одноклассники. Как выяснилось, причина в моей успеваемости, а точнее – в ее отсутствии. Ребята считали, что если они начнут общаться со мной, то испортят все свои оценки, что в предпоследней четверти совсем не желательно. Постоянно сменяющиеся соседи по парте не делились со мной линейками, карандашами и ручками, не разговаривали со мной, не отвечали на мои вопросы. Я даже не мог ни с кем поделиться своим отвратительным состоянием, разве что со своим зеркалом, которое по-прежнему висело в моей комнате.

Однажды за ужином мать спросила меня, почему я постоянно сажусь за стол с выражением лица страдальца и веду себя, как умирающий лебедь.

- Потому что я страдалец и умирающий лебедь, – ответил я.

Мать обвинила меня в хамстве и невоспитанности, назвала неблагодарной свиней, которой вечно все не нравится. Не забыла упомянуть и об отсутствии отца, о горестях и тяжестях ее рабочего положения, и, конечно же, о количестве потраченного времени и сил, которые, по ее словам, благополучно можно спустить в унитаз. Все это я уже слышал раз сто за последние полгода.

Возможно, я бы покончил жизнь самоубийством уже через пару дней, но случилось то, чего уже не должно было случиться никогда. Моей соседкой по парте стала Саша. В тот момент, когда я сел рядом с ней и почувствовал запах ее яблочного шампуня, у меня произошло первое в моей жизни желание, непроизвольно охватившее нижнюю часть моего туловища. Но вместо стеснения и стыда я почувствовал неимоверное счастье, которого мне так долго не хватало.