Однажды их не станет.

Однажды их не станет.

Ночь окутала сумрачным покрывалом квартиру тридцатилетнего Дениса. Он снова не спит, играя в лунном свете мелодию для своей любимой. Он до сих пор не может свыкнуться с тем, что она никогда не будет с ним, а он с ней. И от этого только сильнее бьется сердце, только больнее оно вырывается из груди наружу, словно стараясь покинуть это несчастное и измученное тленом тело. Разум перестает работать, активируя режим "недоступно", мозг отказывается воспринимать любую информацию извне. Странная, давящая темнота образуется в груди от того, что сегодня настанет долгожданный конец его страданиям.

Медленно проходя по ночному коридору, где все до боли знакомо и напоминает об Анне, он смотрит в пол. По возможности, по привычке. Он не может больше стерпеть боли, что сковывает его беспощадными тисками, не давая спать. Да и сам он не может, зная, что вернуть сон ему сможет только Смерть. Шаг за шагом он приближается к входной двери и резко останавливается у комода, на котором стоит их совместное фото. Улыбающаяся, нежная и невинная, Анна смотрит на него. На фото они вместе, на фото они счастливы, как никогда. А что теперь? Чтобы спастись, нужно быть рядом. А он не может себе этого позволить, зная, что последует за их близостью.Опустив фоторамку так, чтобы не видно было радостных и счастливых лиц, Денис вышел из квартиры, бросив ключи от нее под коврик, чтобы брат нашел с утра.

* * *

Он стоит на крыше высотного здания. Внизу мелькают и носятся в своей канители огоньки транспорта, мигают ночные окошки вечерним матовым светом. Кое где видны силуэты людей, что продолжают жить своей жизнью, что готовятся лечь спать, чтобы встретить завтрашний день. Как он. Только вчера. Но сегодня вечером ему не суждено пить успокоительное, чтобы заснуть. Сегодня он примет дозу такого снотворного, после которого он не проснется никогда. 

Чувствуя, как мурашки животного страха проносятся по телу, он медленно расстегивает полупрозрачные пуговицы шелковой сиреневой рубашки, которая до сих пор благоухает дорогими духами. Теми, что выбрала для него Анна. Теми, нотки которых отдают грецким орехом. 

Освободив тело от приятной, вечно прохладной ткани, Денис опускает руки, позволяя одежде свободно упасть вниз и немного пронестись над крышей от дуновения холодного городского ветра. Смуглая кожа отражает серебристый лунный свет, волосы чернеют, создавая контраст с необычным ночным освещением. Шум внизу становится странным эхом, что раздается в пустой от боли голове. Черное небо, окутанное смертельной полупрозрачной дымкой, давит на голову и требует пасть на спину, умирая только от своей боли и понимания того, что ее больше нет. Возлюбленной больше нет. Колючая леска стала раздирать вены изнутри, прогоняя леденящую боль по всему телу, образуя в груди, где когда-то билось пламенное сердце, дыру. Будто, вместе с уходом Ани Смерть вырвала и его сердце со всеми теплыми чувствами, что когда-то обитали там и согревали его. А теперь? Нет Ани, нет сердца, нет чувств. Осталась только больная душа, которая не дает спать по ночам.

Глубоко вздохнув воздух, что режет горло, Денис подошел вплотную к краю крыши и посмотрел вниз. Огни жизни так манили его, заставляя наклониться и приблизиться к ним в падении. Моментально закружилась голова. Мужчина снова посмотрел на пустое место перед собой и закрыл глаза, привыкая к обстановке. Ветер приятно ласкал его тело и волосы, унимая боль и волнение. Из глаз колючими обжигающими дорожками потекли слезы, спадая на шею и грудь Дениса. Не о жизни он плачет. И не о том, что страшно умирать. Слезы, как были так и останутся результатом смертельного расставания с возлюбленной. К горлу стали подступать колючие комья, дышать стало тяжело, сердце отбивало бешеный ритм. Все пустое внутри стало неистово гореть и болеть, сжигая до тла все, что было у него при жизни. Глубоко вздохнув, Денис распрямился, расправив плечи и отведя руки в стороны, чуть приподнимая уставшую голову к ночному небу, словно в немой молитве. Носками ног он уже чувствовал пустоту, пальцы подхватили порыв ветра. 

В этот момент ему показалось, будто за спиной выросли огромные черные крылья с остроугольными перьями, переливающимися голубоватым серебром в ночи. Предсмертный бред? Но он чувствовал их тяжесть сзади и отлично знал, что это могло значить. Не думая больше о жизни, представляя образ Анны, он оттолкнулся пятками от бетонной крыши и, прогибаясь в спине, стал грудью падать с небоскреба, приближаясь к транспортным огонькам, мелькающим внизу. В падении он не успел ни о чем подумать. Свет перебежками мелькал в прикрытых глазах, бешеный ветер обжигал кожу, словно стараясь содрать ее заживо, а все внутри растворялось, будто подготавливаясь поскорее уйти. В последний момент, перед тем, как резкая боль убила его, он заметил рядом с собой сияние золотых крыльев.

- Аня... - подумал он, перед тем, как кануть в небытие...