Однажды на море

Глава 2

Когда с пиратского корабля раздался второй пушечный выстрел, содрогнулся весь корпус «Карони». Крепче прижав к себе воспитанницу, мисс Бюстье зажмурила глаза и вместе с ней упала на колени. Маринетт обеими руками зажала уши, подавляя приступ панического страха.

Совсем еще маленькой девочкой она как-то играла в салочки с сынишкой конюха. Удирая от проворного мальчишки, Мари влетела в частую паутину, протянувшуюся поперек узкой садовой тропинки. Омерзительная клейкая паутина с приставшими к ней еще шевелившимися мухами и жучками облепила лицо и тело девочки, и она отчаянно молотила кулачками по липким нитям и на весь сад визжала от ужаса.

На ее крики прибежали дворецкий с горничной и вызволили Мари из ловушки. Дома она долго не могла успокоиться и всхлипывала, уткнувшись носом в крахмальную сорочку Жака, в то время как горничная тщательно выбирала из ее волос налипшую паутину.

Сейчас она снова ощущала себя такой же беспомощной, как попавшее в западню насекомое.

— Тише, — пытаясь хоть немного успокоить девушку, Калин стала ласково гладить её по голове, хотя сама дрожала так, что едва могла говорить. — Бояться нам нечего. Капитан Луис опытный моряк, он знает, что делать.

А между тем палуба огласилась тревожными криками и оглушительным топотом матросских башмаков. Люди неробкого десятка, всегда готовые принять бой, на этот раз растерялись, увидев перед собой столь вражески настроенного противника. Встретить пиратов в открытом океане было не так уж и много шансов.

— Все будет хорошо. — Словно мантру шептала она.

Но в ту же минуту раздался скрежещущий звук надтреснутой древесины, который говорил об обратном. Пираты пытались взять их корабль на абордаж! Хриплые возгласы и звон сабель становились все громче и громче. Пираты абордажными крючьями подтянули к себе «Карони» и вступили с ее матросами в рукопашную схватку.

Прогремел пушечный выстрел, и Мари почувствовала, как их судно резко накренилось на левый борт, получив пробоину от ядра. Затем, словно дождевые капли, на палубу корабля обрушились осколки железа.

Она стала всхлипывать и крепко прижалась к Калин, словно ей было не семнадцать лет, а всего лишь семь. Маринетт, как маленький ребенок, начала верить, что если няня находится рядом, то ничего плохого случиться не может.

Казалось, сражение продолжалось целую вечность. В крохотном пространстве каюты они потеряли всякое ощущение времени. Свирепые крики и оглушительная пальба заставляли их все время вздрагивать. Но вдруг наступила полная тишина. 

Затаив дыхание, обе женщины старались уловить хоть один звук, который подсказал бы им исход битвы. Наконец Маринетт вскочила на ноги, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Она не могла вынести мук неизвестности. Словно сомнамбула, она двинулась к двери. Калин догнала девушку, обхватила ее за талию и потащила назад.

— Пусти! — закричала Мари. — Я хочу выйти отсюда! Пожалуйста, отпусти!

Она начала вырываться из цепких объятий, но Калин не хотела ей уступать. Охватившая её паника могла обойтись им обоим высокой ценой. Ценой жизни.

В коридоре за дверью послышались чьи-то шаги. Они сразу же замерли, словно окаменев. Один и тот же невысказанный вопрос горел у них на губах. Кто выиграл сражение: экипаж «Карони» или пираты?

Маринетт судорожно проглотила слюну; ее колени подкосились. Она рухнула на пол.
Казалось, какое-то громадное неуклюжее чудовище неотвратимо приближалось к их каюте.

Калин беззвучно молилась, чтобы этого слонопотама пронесло мимо. Но вот совсем рядом шаги стихли, и дверь каюты с треском распахнулась. В дверном проеме возник смутный силуэт человека неправдоподобно огромных размеров. У Мари мелькнула слабая надежда, что они останутся незамеченными в темной узкой каюте. Но гигант сделал только один шаг и тут же нащупал ее голову мощными ручищами. Она не успела и пискнуть, как ей грубо заткнули нос и рот тряпкой, которая была чем-то пропитана. 

Девушка попыталась сопротивляться, дернулась, но делала это вяло, потому что сознание ее с каждой секундой все дальше уплывало от тела, а она все никак не могла остановить его, глаза закатывались, теряя из вида окружающий ее мир и начиная видеть то, что спрятано под опущенными веками.