Однажды в Бухте сильвар

Однажды в Бухте сильвар

Вчера ночью в проливе между Землями Матушки и большим материком разыгрался ужасный шторм. Волны вздымались вверх и с диким грохотом падали обратно. Воды в свете двух лун, одной большой белой и второй красной, похожей на маленькую спелую ягоду, яростно переливались с черного на синий. В то время пока море злилось и рычало, скалившись вспененными волнами, небо разрывали белые вспышки молний. Ветер был такой силы, что повалил несколько деревьев в бухте, вырвав вместе с корнем. Во время одной из вспышек молнии, после которой небо окончательно заволокло тучами и хлынул холодный дождь, дозорные заметили корабль с оборванными парусами, сражающийся с волнами. Это был человеческий корабль. Люди всегда несли неприятности на Земли Матушки.

Поутру, когда погода успокоилась, был послан отряд в поисках уцелевших, организованный не в целях помощи пострадавшим, а для безопасности жителей бухты. Двенадцать лет назад люди вторглись во владения сильвар. Приняв детей Матушки за животных, они истребляли их и вывозили на кораблях. За то время практически полностью уничтожив два поселения. Оправившись от потрясения, сильвары с помощью братьев смогли дать отпор агрессорам. Несмотря на то, что в дальнейшем люди Империи пытались наладить контакт, дети Матушки отвергали все предложения, не желая иметь ничего общего с этими зверями, называющими себя людьми.

Возглавляли отряд два командующих времен той войны. Они обнаружили обломки кормы и мачты, как подтверждение того, что избежать скал кораблю не удалось. Собрали с десяток тел, мирно покачивающихся на волнах. Тела же сносили в выкопанную яму на границе леса и побережья, где личинки вскоре должны очистить их землю от иноземцев.

Теоред стоя на мелководье, глядел на набегающие волны. Море все еще было тёмным и дышало холодом. А ведь он мог быть уже на пути в поселение Юн, где его ждала любимая Шиан с сыном. Неожиданно его чуткие уши уловили какой-то звук. Он сосредоточился. Звук повторился со стороны большой прямоугольной скалы, похожей на лист бумаги, врезавшейся в песчаный берег. Он сделал пару шагов в ту сторону, когда до него донесся характерный запах крови. Костяная сабля мгновенно оказалась в его руке. Принюхиваясь, он осторожно следовал за запахом и вскоре обнаружил его источник. Среди больших валунов, причудливо сложенных полукругом, он обнаружил сидящую женщину, уткнувшуюся лицом в колени. Она не шевелилась. Вода в этом уголке затишья была обильно смешана с кровью. Женщина определенно мертва. Тут на один из валунов вскочил другой сильвар. Его небольшие копыта позволяли с легкостью передвигаться по каменистой неустойчивой поверхности, в руке у него на изготовке была сабля. Быстро оценив обстановку, он убрал саблю за пояс, склонился и легко подхватил женщину подмышки. С ее колен в мелководье свалился сверток. Её дитя. Оно сморщилось и недовольно захныкало.

— Её щенок не опасен, через пару дней помрёт, — сориентировался Трим, и спрыгнул с валуна, забирая тело женщины с собой.

Видимо, женщина, уцелевшая во время шторма, смогла разродиться, но умерла от потери крови.

Теоред не мог пошевелиться. Он впервые видел человеческое дитя и был поражён тем, насколько оно походило на его новорождённого сына. Повинуясь инстинкту, он протиснулся между валунами и взял ребёнка на руки. Ткань, в которую тот был, завёрнут, пропиталась морской водой с кровью, не в силах выносить этот металлический запах, сильвар стянул ткань и бросил прочь. Ребёнок был полностью лишён волос, лишь на макушке пробивались тёмные волоски. Он обнюхал его. Это говорило сильвару больше о физическом состоянии, чем глаза. Поразительно, но даже запах, исходивший от дитя, походил на запах его родного сына. Он лизнул лоб ребёнка и прижал его к груди, стараясь как можно больше обхватить тельце руками, чтобы согреть. Дитя затихло, а он замер на полпути к яме. Трим уже скинул тело его матери к остальным, и весь отряд в ожидании наблюдал за ним. Его охватило оцепенение. Он не мог подойти к ним. С ребенком на руках он развернулся, направляясь в сторону бухты.

— Теоред! — донеслось до него. — Ты куда?

Он не ответил, но Трим быстро догнал его:

— Ты сошел с ума?

— Это дитя. Я не могу, — односложно ответил Теоред, стараясь не смотреть на Трима, который в эту минуту представлял собой жалкую картину — уши прижаты, а ноги полусогнуты.

Удивление Трима от понимания происходящего граничило со страхом:

— Дитя?! — вскричал тот, на пару секунд замедляя шаг в отличии от Теореда, который не прекращал движение. — Это дитя человека! Люди не способны нас понимать. Он все равно умрет.

— Нет. Мы будем его родителями.

Трим запнулся о булыжник, отстал и замер. Но придя в себя, в два прыжка нагнал своего друга, схватил за плечо, вынуждая остановиться:

— Теоред, помнишь, что люди сделали с нашим поселением? Ты подумал о Шиан? Как ты можешь испытывать жалость? — взывал к разуму Трим.

Теоред опустил взгляд на затихшее дитя на его руках, затем посмотрел прямо в глаза другу и ответил:

— Именно потому, что мы не люди, мы не можем поступить так! Шиан моя пара, она поймет меня, — дернул плечом сбрасывая руку друга и продолжил свой путь.

— Совет запретит! Ты не получишь разрешение совета на это! — Трим кинул последний аргумент в его спину.

— Я получу, — обернувшись, отчеканил тот. Его глаза светились решимостью.

Триму оставалось лишь пораженно смотреть на спешно удаляющего друга. Теоред-решительный, так прозвали его сильвары, убил несколько сотен людей во время войны, а сейчас намеревался спасти одного из них...

***

Эта ночь была ясной. Белая луна как никогда яркой, а небо тёмным. Запах морских трав плотно окутывал берег в мерцающей тьме. Всё море горело огнями, словно звезды упали с черных небес в воду. На гребнях маленьких, едва плещущих волн, что ласкали песок, мерцали золотом драгоценные камни. Стоит зачерпнуть воды из моря в ладони — и оно будет искриться у тебя в руках. Волшебство Матушки, что по сути и не являлось магией, могло привести в блаженный восторг любого.