Однажды в Черногории

Глава 1. Начало пути

– О переселении душ слышали, наверное, все, в последнее время это модно. Об этом снимают передачи, пишут в газетах, в основном, конечно, в желтой прессе. Наверняка читали и о переселении тел из одной эпохи в другую, я, например, читала подобные истории сыну, когда он был маленький!

• на самом деле, никому доподлинно неизвестно, что происходит там, за гранью смерти. А как верить тем, кто утверждает, что вернулся оттуда?! Хотя иногда кажется, что некая информация приходит ниоткуда, как озарение, но такая подробная, как будто читаешь отчет о проделанной работе.

***

Сначала было адски больно.

Потом, когда попробовала поднять ресницы – ощущение, что на них лежит гранитная плита. И чрезвычайно, во всем теле больно!

Но делать нечего, попробую ещё раз.

Открыв глаза, первое, что я увидела – это лицо незнакомой женщины, выглядевшей доброй. А морщинки, лучиками разбегающиеся вокруг глаз, говорили, что она любит улыбаться. Но одежда, надетая на ней, совсем не походила на форму медсестры, и пахло от нее не розами. Нет, я, конечно, понимаю, что больница на Жабляке – это не в Москве, но не до такой же степени. Про гигиену же там точно слышали, про стерильность?

Я почему-то думала, что после воздушной катастрофы не выживают, ведь парашюта у меня точно не было.

От слова совсем! Но если я себя так чувствую – значит, жива?

Супер...

А так хотелось... сын недавно женился, невестка хорошая... внуков хочется понянчить, наверное, потом... может быть...

Мысли путались, неизвестно, чего хотелось больше: умереть или разобраться, что со мной происходит, ведь явно же, что я выжила.

Я, конечно, давно не посещала больниц, но свято верила, что они чистые и пахнут хлоркой. А тут над головой болтается непонятная пыльная тряпка серо-буро-малинового цвета, Пахнет затхлостью и грязью. Незнакомая тетка с двумя верхними и одним нижним зубом протирает мне лицо не самой чистой тряпкой, преданно заглядывает в глаза и спрашивает проникновенным шепотом:

– Госпожа очнулась?

Запах тряпки, вонь изо рта и паук, приземлившийся на кровать, всё это вместе привело к тому, что голова закружилась, и я опять потеряла сознание.

Последняя мысль была о сыне, хорошо, что уже вырос!

***

Повторно открыть глаза оказалось чуть легче. Ощущение, как будто по мне проехался трактор. Откуда-то пришла мысль, что когда я последний раз получала сотрясение мозга, было не так больно. Даже немного смешно. Потом. До сих пор, как вспомню, губы растягиваются в улыбке.

Я делала уборку в комнате, рядом со шкафом лежали гантели «Рибок», симпатичные, розовенькие, с желтым ободочком, в мягкой оплётке. Папа на день рождения подарил. Таскать их из угла в угол было лень, решила положить сверху на шифоньер. Ну что случится за пятнадцать минут, пока буду пылесосить? Я их там забыла! Вспомнила только вечером, когда захотела переодеться. Открываю дверцу – и гантеля падает мне на глупую и беспамятную голову.

Вроде кости не должны ныть, но, наверное, нервы выжили и теперь мстят мне. Блин, как же больно! Так плохо мне не было даже на тренировке по самбо у Сан Саныча, когда кидали на спортивный мат.

Воздух был совсем не похож на черногорский: просыпаешься и чувствуешь запах свежего морского бриза, зелень магнолий и оливок, а если в горах – то хвои. Но на московский тоже не похож, там пахнет пробками и бензином вперемешку с духами Диор. Нет, воняло чем-то слегка горелым, тухлыми тряпками и, пардон, конским дерьмом. Но сознание в теле пока держалось крепко и улетать, вроде бы, не собиралось. Пока не собиралось.

Я решила осмотреться, а начала с себя. Что у меня ещё пострадало? Или только мозги?

Увиденное заставило серь ёзно усомниться в реальности происходящего. Я подняла руку и посмотрела на неё. От маникюра не осталось и следа, а ногти острижены под ноль – это раз, предплечье покрывали тоненькие пушковые волоски – это два. Их было немного, но они были. И это притом, что я сделала лазерную эпиляцию много лет назад, и волосы не росли, совсем.

Может, я слишком сильно головой треснулась и теперь ловлю глюки?

Было, от чего пребывать в шоке.

Я лежала на здоровенной кровати. Комната тоже поражала размерами (я такие видела во дворцах на экскурсиях, но там они назывались бальной залой). Кровать занимала гордое положение посередине и была в полтора раза больше моей домашней, двуспальной. С одной стороны располагалось окно, в котором виднелся хвойный лес. С другой – огромные шкафы. А если смотреть прямо – дверь. Огромная, роскошная, вычурная и резная.

А саму комнату даже сравнивать с чем-либо было сложно, потому что на одной стене висели кнуты, арбалет и лук, а на другой – коллекция мечей, которой бы позавидовал музей (нет, у меня тоже были разнообразные интересы, и далеко не только вышивка и бисероплетение). И все было грязным. При этом шторы изначально, вроде, являлись белыми или жёлтыми, с таким количеством пятен сказать точно невозможно. Шкафы, слава богу, не крашеные, – терпеть такие не могу, - Просто слой жира, покрытый пылью, портил вид вроде бы качественной резьбы. Круглый столик на одной ножке в виде льва, который головой держит поднос. Кресла мягкие, глубокие, и если бы не непонятный окрас, я бы с удовольствием взяла книгу, перекинула ноги через подлокотник, расслабилась и почитала. Но тут голова опять закружилась, и надо мной нависло то же заботливое лицо, что и в прошлый раз.