Однажды в деревне

Ночь на Ивана Купала

Июнь близился к концу. Впереди было еще целых два солнечных и теплых месяца лета. В деревне тихо и спокойно: колодцы полны чистой и прохладной родниковой воды, в полях и огородах, набираясь витаминов и купаясь в лучах солнца, растет урожай, хозяева домов отдыхают после полевых работ. Время обеда.

Домовой Древич, греясь на солнышке, сидел на лавке и играл с мухами, слетавшимися на лежащего рядом пса – Тузика. Пес переделал сегодня кучу работы. С самого утра он дважды облаял бабу Зину, первый раз, когда она пошла в магазин, а второй – когда возвращалась. Затем написал на колесо только что помытой машины дяди Коли, раскопал в огороде у тети Зои спрятанную по весне кость, и перезакопал ее на грядке с морковью у всё той же бабы Зины. Распугал соседских кур, за что получил клювом в нос от петуха. Теперь Тузик, укрывшись от жары в тени яблоньки, отдыхал и набирался сил, грезя о том, как после обеда загонит на дерево Барсика – кота из дома напротив.

Домовой, выслушав рассказ об увлекательных приключениях пса, согласился часок посидеть рядом, отгоняя вишневым прутиком назойливых мух, пока Тузик спит.

Ростом Древич был не велик, чуть выше колена взрослого человека. С виду он походил на обычного старичка. Лицо у домового было доброе, покрытое морщинами прожитых лет, а на русых волосах виднелся легкий налет седины. На руках были мозоли, оно и понятно, ведь Древич был работяга, один на целую деревню. Всю работу приходилось делать самому: там убраться, тут вещь найти потерянную, бабулькам про лекарства напомнить – на видное место положить, молодежь разбудить – чтобы на работу не опоздали. В общем, дел невпроворот.

Одно домового спасало, уж больно шустер он был и незаметен. Случись чуть что, в один миг рядом окажется, на помощь придет, не даст беде случиться. Вот и сейчас в кой-то веки выдался у Древича свободный часок, и тот решил Тузику посвятить.

Так и сидел Дречич, отбивая от пса мух и представляя, будто в бейсбол играет – видел как-то по телевизору игру эту. Внезапно, откуда ни возьмись, послышалось совсем рядом громкое и угрожающее «Бззззз». Оглянулся домовой по сторонам – нет никого. Пожал плечами и призадумался о делах своих насущных. И вот опять, противно так «Бззззз».

- Да что же это такое! - завертел головой домовой, - назойливая какая муха.

- Древич, ты чего там, с мухой справиться не можешь? – сонно заворчал Тузик.

- Да не вижу я эту муху нигде, - отвечал Древич, - может, спряталась куда? – предположил он, заглянув под лавку.

- Бзззззам, бзззззам, - нагло зажужжала муха, дразня домового.

- Ну, Древич, - жалобно заскулил пес, - она сейчас съест меня, сделай уже что-нибудь!

- Может это блохи твои? – пошутил Древич, а про себя подумал: «Чтобы меня муха какая-то навозная провела, да не бывать этому!» - домовой, поднялся на ноги и приготовился к атаке, замахнувшись прутиком. Прислушался.

- Бзззааам, бзаааммм, ам-ам-ам! - с этими словами показались из-под Тузика две большие когтистые лапы и начали хватать пса за бока.

В одно мгновение, вспрыгнув на все четыре лапы, Тузик с криками и воплями (а по-собачьи, что одно, что другое звучало как обычное «Гав») бросился прочь без оглядки.

Только теперь Древич догадался, что это была за «муха» такая. Безудержно смеясь, показался из кротовьей норы давний друг домового – полевик. Звали его Копытыч.

- Ах-ха-хах, - не унимался Копытыч, держась за живот, - блохи! Ой, не могу, - покатился он по земле, стуча копытами от смеха, - такие блохи, что ни в сказке сказать, ни пером описать!

- Да ладно тебе уже, успокойся, - покраснев, отвечал Древич. Но раз уж полевик засмеялся, его было не остановить.

- И стоит такой, с тростинкой! Ах-ха-хах, - смеялся он, тыча пальцем в домового, - да тебе на такую блоху как минимум с лопатой надо было идти! Ах-ха-хах, бедная собака!

Древич, сложив руки на груди, надулся и молча ждал, пока Копытыч успокоится. Говорить сейчас что-либо было бесполезно.

Надо сказать, что видок у полевика был тот еще. Помимо копыт на ногах и когтей на руках, на голове у Копытыча были небольшие рога и обвислые телячьи уши. Странный образ его дополнял длинный хвост, с кисточкой на конце.

В очередной раз, охрипнув от смеха, полевик кое-как поднялся на ноги, постепенно успокаиваясь.

- Ой, насмешил старика, - вытирая слезы, сказал полевик, - несколько минут уже так не смеялся.

- Охотно верю, - закатил глаза Древич.

- Я это, чего пришел к тебе, - наконец перешел к делу Копытыч, - Ивана Купала ведь на носу, чем русалок-то задабривать будем? Не мухами надеюсь?

- Точно же, Ивана Купала, - опомнился Древич, - как я мог забыть. Стар совсем стал, из головы вылетело.

- А мы с лешим всё помним. Видишь, как хорошо, что у тебя друзья такие есть, - немного зазнавшись, заметил Копытыч, но Древич его уже не слушал.

Думал домовик о том, как бы поскорее венков русалкам наплести, да гостинцев сладких собрать. Дело это не быстрое, здесь умение нужно, опыт. А то если не приглянутся русалкам веночки, не понравятся ягоды и фрукты, не привлекут их камушки разноцветные – возьмут, да и не выйдут на берег проказницы речные. А если в праздник этот великий, не встретить их как подобает, не видать жителям деревни рыбных уловов. Да что там уловы, в реки и озера в этот год вообще лучше не соваться тогда. Разозлятся русалки, взбесятся. Все лето будут воду мутить да людям вредничать.

- Древич! Але-але, прием-прием! – Копытыч настойчиво махал рукой перед глазами у домового, - слышишь меня?