Однажды в С С С Р

Глава 34

Из Сопино «Волга» летела, погружаясь в город: мимо еще сонных кварталов пятиэтажек, мимо строительных комбинатов. За бетонными заборами деловито шумели тепловозы, а ветер швырял за ограждения цементную пыль, отчего трава на убогих газонах становилась серой.

Затем открывалась пойма, и в нарождающуюся дневную жару вмешивалась душная речная сырость. Частные дома и бараки, оставшиеся от царизма, скрывали производственные цеха, но над партикулярными крышами все равно, словно горный хребет, возвышался завод, напоминал о себе ежеминутно лязгом и грохотом. Из градирен валил белесый пар, который тут же смешивался с грязно-бурым дымом доменных печей

На Доменной пропустили локомотив с полудюжиной «вертушек» и через пять минут были на месте.

Карпеко ожидал, сидя на лавке. После традиционных приветствий он сказал:

- У нас огнестрельное ранение. Пустышка, наверное, но надо проверить.

- Далеко ехать?..

- Да тут рядом. Дойдем быстрее.

Пустились в дорогу по узким путаным улочкам, где автомобили не только бы не разминулись, а просто застряли меж заборами. Маленькие домишки на крошечных участках были врезаны в склоны крутого холма, и окошки смотрели на мир воровито.

После очередного поворота перед ними появилась больница. Из низины улиц она чем-то напоминала замок на холме.

Карпеко знал дорогу. Нырнул в неприметную дверцу под лестницей – пошли по темному коридору, который загромождали шкафы, каталки. Пахло кровью, мочой, реактивами. По лесенке поднялись на верхний пятый этаж. В конце коридора на казенном стуле скучал милиционер, почитывая какую-то книжку. Увидав сыщиков, вскочил на ноги, но Карпеко сделал знак рукой: все нормально.

-

Из сверленой болванки, проволоки, куска деревяшки и деталей дверного замка подросток соорудил однозарядный пистолет. Умудрился его испытать, не искалечив себя, а после таскал с собой все больше для того, чтоб покрасоваться перед девчатами. И все было бы ничего, но убегая от сторожей после налета на колхозный сад, паренек очень неудачно перепрыгнул через арык – самодельный предохранитель слетел с оси, и пружина наколола капсюль.

Пуля вошла в ногу, и воришку тут же повязали сторожа лишь для того, чтоб тут же отправить в больницу.

Был бы пистолет заряжен злыми макаровскими патронами, и пуля бы вырвала колено, оставила подростка без ноги. Но в стволе был мелкашечный патрон. Рана оказалась живописной, кровавой, но совсем неопасной.

И парень лежал в бинтах и слезах, страдая не сколько от боли, сколько от предчувствия встречи с милицией.

И та появилась.

Зашли двое, были они не в форме и даже без оружия. Один, который попроще опустился на пустующую кровать рядом с раненым. Второй, одетый скорей не по ждановской погоде присел на подоконнике, хотя кроватей в пустующей палате хватало.

- Выходит, любишь стрелять, - заговорил Карпеко. - В армии таким рады. Пойдешь осенью в армию, если, конечно, этим летом в тюрьму не сядешь. Но мне, знаешь ли, ты в тюрьме не нужен. Я тебе сам продиктую, что писать, дабы там не оказаться. Но мне надо знать, откуда у тебя патроны.

- Нашел.

- Неправильный ответ. Тогда тебе светит 222-ая статья – изготовление и ношение огнестрельного оружия. От двух до семи. Дадут тебе, скорей два года, совсем как в армии.

- Я и оружие нашел.

- Снова неверно. На деталях твои отпечатки, на гильзе – тоже. Давай уж, не томи.

Скрипнула дверь, на пороге появилась медсестра.

- Девушка, мы тут беседуем, - раздраженно отмахнулся Карпеко.

- А я тут работаю. Мне дренаж надо менять. И времени у меня нет ждать, пока вы наговоритесь. Тут хоть бы всех до четырех обойти.

Данилин, меж тем, полуулыбчато рассмотрел девушку. Тонкий халатик минималистично очерчивал фигуру. Из-за жары под ним не было ничего кроме белья и девушки. Белая ткань облегала красивую попку, не слишком большую грудь, широкие бедра. Ножки, которые халатик скрывал лишь до колен, были тоже очень и очень. Картину довершало миловидное чуть кукольное лицо.

Карпеко мысленно автоматически составил текстовый портрет, как учили – от общего к частному: рост средний, лицо круглое тип славянско-азиатский. Волосы прямые, каштановые, глаза карие, нос курносый, а губы, алые…

Хотя нет, про алые губы в школе милиции не учили.

- Как вас зовут, девушка? – спросил Данилин.

- Вика.

- Мы уже заканчиваем, Виктория. Буквально две минуты, если нет – можете нас уколоть самой тупой иглой.

-

Подросток раскололся через две минуты.

Патроны ему подарил закадычный товарищ, уехавший с родителями в Тюменскую область. Приятель ходил некогда в стрелковую школу, откуда и вынес с дюжину патронов.

- Нет, ну, положим, проверим, был ли таковой в стрелковой школе. И в Тюмень я запрос напишу – пусть отрабатывают, - размышлял вслух Карпеко.