Однажды в замке или берегись новый граф

2

А на следующий день были похороны.

Холодный промозглый ветер. Мелкие капли дождя, пробиравшие до самых костей, и звук очищающего огня. Нас, прислугу, выстроили на лестнице, чтобы мы могли проститься со старым хозяином, но, честно говоря, особой скорби мы не испытывали.

Все было чинно. Тело старого графа вынесли из замка и установили в склепе, куда стекались все приглашенные, чтобы проститься. Гостей было немного. Казалось, что большинство приехали не проститься со старым графом, а поприветствовать нового. Семейный склеп, где проходили прощания, вместил всех, что особенно странно для человека такого ранга, как наш граф. Но малое количество гостей не означало малое количество работы для нас, прислуги.

Мы мыли, убирали, накрывали столы. Затем снова убирали, снова мыли, снова готовили. Розалинда справлялась со своими обязанностями, как всегда, прекрасно.

Все трое суток, что длился траур, госпожа Ройс большую часть времени проводила в библиотеке, не уставая восхищаться собранными изданиями, а вот нового графа и оборотня практически не было видно. Только сын графа присутствовал на каждом обеде и ужине, встречая и провожая гостей. Заезжала к нам герцогиня Торнтен со своим супругом и дочерью. С господином Ройсом они вели себя, как старые друзья. Было странно видеть, как госпожа Ройс с удовольствием общается с бывшей невестой своего супруга, а потом они закрылись в маленькой гостиной и долгое время что-то обсуждали.

Новый хозяин все больше времени проводил в одиночестве, отправляя подальше оборотня, следовавшего за ним по пятам. Пару раз я натыкалась на него в библиотеке, когда госпожа не засиживалась там, принимая гостей вместе с супругом, пару раз видела в парке. Пару раз в оранжерее, но подходить и спрашивать у нового владыки причины его меланхолии я не решилась.

Когда траур закончился, мы смогли, наконец, вздохнуть с облегчением, но ненадолго. На четвертый день после похорон лорд МакЭвой собрал нас всех в большой зале, делая громкое заявление:

- Я знаю, что прах моего деда еще не успел развеяться по землям, но жить в доме, пропитавшемся болью и страданием мне, как новому графу, нет никого желания, поэтому с сегодняшнего дня в замке начинается ремонт. Все вещи моего… деда, - он с трудом протолкнул это слово, раздраженно морщась, – будут сжигаться, уничтожая даже воспоминание о том, что творилось в этом доме. Первым делом необходимо выкинуть все из комнаты старой графини: разломать и сжечь. Комната графа тоже подвергнется серьёзным переменам, поэтому готовьтесь к тому, что спокойным это время не будет ни для кого.

Не прощаясь, он покинул наше общество. Госпожа и господин Ройс странно переглянулись, но, одарив всех доброжелательной улыбкой, направились вслед за сыном.

- Сита, - подозвала меня Марфа. - Отнеси графу завтрак. Вчера он на ужине не появлялся, сегодня на завтраке, не дело это.

- Так не звал же меня никто, - попробовала я вразумить повариху, - разгневается еще.

- Не разгневается. Он мужик молодой, здоровый, питаться всем надо. Сама видишь, ходит он, как в воду опущенный, не по нраву ему тут. Так хоть пусть питается без постоянного присмотра, – повариха вручила мне большой поднос, заставленный разнообразными тарелками, и развернула меня вокруг оси, отправляя к новому графу. Сказать честно, от такой самодеятельности я была не в восторге, но перечить старой поварихе не стала. Может и правда, поест новый граф и сменит гнев на милость.

До покоев нового лорда я добиралась по скрытым коридорам, не желая сталкиваться с оборотнем, который и так слишком часто обращает на меня внимание. Узкие коридоры не освещались так же хорошо, как господские, поэтому шла я намного медленнее, чем хотелось бы, но, оказавшись перед широкой позолоченной дверью, на время растерялась.

Сделав глубокий вдох, как перед прыжком в воду, я постучала в дверь носком туфельки, не решаясь использовать магию для того, чтобы удержать поднос.

- Можно? – спросила я, едва дверь распахнулась.

Граф был взвинчен. Волосы растрепаны, а верхние пуговицы камзола расстегнуты, открывая вид на загорелую шею, которая вряд ли могла быть у «правильного» наследника графства. Аристократичная бледность – вот, что было в почете у нынешнего дворянского сословия. Женщины прятались под зонтики, мужчины даже жарким летом ходили, застегнутые под самое горло, и часто не гнушались белилами, чтобы скрыть плебейский загар. Я на счет загара могла не волноваться – аристократичную бледность моей кожи не брало никакое палящее солнце. Помню, еще в детстве мы с матушкой ходили на пруд, где мне разрешили поиграть с другими детьми в воде. Час плесканий и радости вылился для меня в самый настоящий ожог. Кожа покрылась красными пятнами с волдырями. Неделю я лежала в доме с горячкой, а когда старая и травмированная кожа с меня слезла, то на новой ни следа от загара не было.

- Проходи, - спугнув поток моих мыслей, граф шире распахнул дверь, чтобы я могла без препятствий пройти с подносом, за что я была ему благодарна.

- Марфа очень переживает о том, что вы не ужинали и остались без завтрака, - споро расставляя тарелки на небольшой круглый столик, рассчитанный на одного,  поделилась я.

- Это очень любезно, - он выдавил из себя подобие улыбки, усаживаясь на широкий стул, пока я наливала чай.

- Ваша светлость, может, вам что-то нужно? – обратилась я, когда поняла, что приступать к трапезе новый лорд не собирается.