Однажды в замке или берегись новый граф

3

Преображенный дом радовал глаз. Казалось, замок стал светлее, а окошки подмигивали солнечными зайчиками. Начищенные до блеска люстры так и играли бликами на свету, навевая мысли о чем-то светлом и воздушном. Аромат выпечки разносился по всему замку, делая его еще теплее и уютнее. Наш закуток стал своеобразным символом перемен. Мы могли спокойно сидеть в рабочий день, рассуждая о превратностях судьбы, и мечтать о будущем, если основные обязанности уже выполнены, а новые Розалинда так и не успела прибавить.

- Сегодня уезжает чета Ройс, - как всегда, никого не приветствуя, в наш расширенный уголок влетела экономка. Это стало ее своеобразным приветствием: залетать, игнорируя любые правила приличия. После серьезного разговора с господами и новым графом, после того, как она уверилась в том, что увольнять ее никто не собирается, с нами она стала себя вести, как с отребьем. Могла ворваться в комнату без стука, могла прилюдно устроить выволочку или пригрозить лишить зарплаты, хотя на это ее полномочия не распространялись.  – Надо помочь господам собраться. Сита, ты этим и займешься, – дабы не провоцировать очередной скандал, я отставила чашку с чаем и без вопросов пошла в комнату к господину Эдриану, что так и осталась на втором этаже.

Дождавшись разрешения войти, я с милой улыбкой направилась к гардеробной, занятой сейчас вещами. Чемоданы, стоявшие здесь же, уже были наполовину сложены, а мне оставалось, разве что, сложить вещи, до сих пор висевшие на плечиках. 

Пока я перебирала оставшиеся в гардеробной вещи, волей-неволей пришлось стать свидетелем разговора, явно не предназначенного для моих ушей.

- Я не хочу оставлять здесь Оливера, - госпожа Афелия ходила по комнате из угла в угол, как загнанный зверь.

- Лия, - по резкой остановке женских каблучков, я пришла к выводу, что господин Ройс остановил супругу, не давая дальше мельтешить. – Успокойся, все будет хорошо. Он взрослый мальчик и сам во всем разберется. К тому же мы не раз и не два обсуждали его дальнейшее существование в этих стенах.

- Ты не оставил ему даже вариантов, просто говоря, что это его обязанность.

- Афелия, - господин Ройс говорил спокойно, не срываясь на истеричные нотки, в отличие от супруги. – То, что ему придется покинуть наш дом, возвращаясь сюда, мы знали еще с его шести лет. Помнишь, мы обещали моей маме, что однажды Оливер вернется, чтобы стать графом Кронским.

- Но не сейчас же, – смиряясь с неизбежностью, прошептала госпожа. – Ты видел, во что превратилось это место. Твой отец… Эдриан, это ужасно. Здесь весь дом пропитался болью, похотью и страданием. У меня до сих пор мурашки от этого места. Не могу поверить, что кто-то добровольно останется в этом месте, а самое главное, что придется оставлять здесь нашего сына. 

- Мы дали слово моей матери, - глухо произнес господин Эдриан.

- Хорошо, - вроде как приняв неизбежное, согласилась госпожа. – Но я хочу домой. Не могу оставаться здесь более ни минуты.

- Скоро мы вернемся в наш родной дом, в наши стены, – звук поцелуя вывел меня из ступора, и я вернулась к прерванному занятию.

Вещей, что у госпожи, что у господина, было немного. Я бы даже сказала, что недостаточно для такого путешествия. Вещи были добротные, чистые, но явно недостаточно дорогие, чтобы хвастать ими перед придворными. Я была рада, что Розалинда сама не стала помогать господам в сборах, а то еще бы очень долго во время обедов или ужинов  обсуждалась частная жизнь родителей нашего господина.

Закончив со сборами, я кротко поклонилась господам, покидая их опочивальню.

Последний совместный обед, во время которого мне опять надлежало ухаживать за гостями, прошел мирно, если не считать нескончаемых наставлений госпожи.

- Мама, - не выдержал новый граф, сурово поглядывая на сидящую напротив женщину. - Я безмерно тебя люблю, и я безмерно благодарен тебе за все, что ты для меня делаешь, но ради Богов перестань портить обед, – госпожа Афелия побледнела, но покорно замолчала. – Прости, - сказал граф, глядя на мать. – Я не хотел повышать на тебя голос, но мы вчера вечером все обсудили. Отец будет на связи – маги мы сильные, поэтому послать магический маячок не будет такой уж проблемой.

- Я знаю, - тепло улыбнувшись, сказала госпожа. – Мне тяжело смириться с тем, что твои мечты и планы обрываются под тяжестью такой ноши.

- Мама, - сын перехватил руку матери, сжимая ее, – Я граф, - сказал он с мальчишечьей улыбкой. – Мне открыты все двери.

А ночью, после отъезда старших родственников, граф, которому открыты все двери, напился до бессознательного состояния, оплакивая свою свободу.

В Крон-хаусе остался только оборотень, заменив начальника безопасности графа. И если бывший военный, занимавший эту должность, относился к своим обязанностям спустя рукава, все больше контролируя, чтобы информация о пристрастиях графа да и в целом происходящее в замке не вышло за периметр, то оборотень взялся за каждого служащего всерьез.

Он не был титулован, имея лишь приставку к имени, которая указывает на то, что это потомок альфы – Норманн эр Брукс. Приставку к имени имеют право носить лишь прямые потомки альфы: дети и внуки, а правнуки оставались просто с именем.