Одно лето изменило мою жизнь

1.

Я быстро шла по тротуару, стараясь как можно быстрее передвигать ноги. Гарольд! Как ты мог так со мной поступить?

Только что я видела его со своей лучшей подругой и, зуб даю, если бы они меня заметили, я бы вырвала все волосы этой мерзопакостной шлюхе! Но… могла ли я на самом деле так поступить, зная, что мы дружим ещё со средней школы? Наверное, Саммер дала бы сейчас дельный совет.

Ах, Саммер, вспоминая те дни, когда мы были лучшими друзьями, на душе становиться легче. Помнится, ты была для меня лучшим советчиком и дни с тобой были наполнены яркими красками.

Мне было всего двенадцать, когда мы познакомились. Прошло уже семь лет, а я до сих пор помню всё так, будто это было вчера. Весёлая девчонка с рыжими волосами и лицом с лёгкой россыпью веснушек. Для своих лет она была необычайно умна. Хотя, наверное, мне это лишь казалось.

Я открыла дверь своей квартиры и вошла в коридор. Лёгкий дождь промочил моё пальто и я, вздрогнув, будто только что меня кто-то напугал, сбросила его с плеч и повесила на вешалку. Ещё семь лет назад я бы с визгом бросилась домой, но после встречи с Саммер дождь стал мне нравиться.

Саммер… Необычайно летнее имя, не так ли? Ей оно никогда не нравилось. Однако она ненавидела, когда её звали Сэм, это напоминало ей какого-то книжного героя, которого постигла ужасная участь. Саммер была ужасно начитанной девочкой, хотя, почему была? Даже сейчас она может весь день провести за очередной книгой.

В годы нашего детства Саммер только пробовала себя в роли писателя, считая, что у неё получится ничуть не хуже её любимых авторов. Она любила ужасы до чёртиков, но лишь читать, давая волю фантазии, которой у неё было не отнимать. Смотря кино этого жанра, Саммер после долго не могла уснуть, видя в темноте то, чего не существует.

Я скинула туфли и почувствовала немыслимое облегчение. Вздохнув, я отправилась на кухню и поставила чайник. За окном было пасмурно и лёгкий дождик барабанил по подоконнику. Мне стало так грустно и одиноко, что вновь захотелось заплакать. Зачем я так доверилась Гарольду? Может, стоит позвонить Саммер и успокоиться лишь от её мелодичного голоса? Нет, она обычно спит большую половину дня, а сейчас только одиннадцать.

Мои родители никогда не любили Саммер. Они считали её бунтаркой, девочкой, косившей под мальчика, думали, что она станет воровкой и мошенницей, когда вырастет. Несмотря на это, я всё равно дружила с ней, даже тогда, когда они строго-настрого запретили даже звонить ей. Я говорила, что иду в гости к своей подружке, а сама встречалась с Саммер. Мы общались тайно до тех пор, пока родители не пронюхали и не разрешили-таки общаться так, как должны общаться нормальные дети. Открыто.

Я прошла в гостиную и глянула на прикроватный столик, стоящий около раскладного дивана. Родители купили мне однокомнатную квартиру, чтобы мне не нужно было ездить до института. Отсюда же, из квартиры, было всего пять минут пути.

На полке стояла фотография меня и Саммер. Она улыбалась — как всегда, собственно — приобнимая меня за плечо. Она была одета в обычную чёрную футболку и шорты такого же цвета. Это был её любимый цвет.

Мне всегда казалось, что рядом с ней я всегда выгляжу тусклее, а она светится, словно солнце, заряжая всех своей позитивной энергией. Её зелёные глаза всегда светились жизнью, радостью. Наверное, именно из-за этого я так привязалась с ней. Сама же я всегда была больше пессимисткой, чем оптимисткой.

Рядом с фотографией лежал старый потрёпанный дневник, который я взяла в руки. Саммер не очень любила фотографироваться, но знала, что в конце нашего с ней лета мне придётся уехать обратно в соседний город, который находился в нескольких километрах, поэтому позволяла мне фотографировать её даже в нелепых ситуациях. Я раскрыла дневник на первой странице и оттуда мне снова улыбнулась Саммер; на тот момент это, наверное, была лишь вторая наша встреча.

Познакомились мы на автобусной остановке, поздно вечером, когда я приехала от своей тёти, которая жила недалеко от нас, буквально через три остановки.

Я снова кинула взгляд за окно, откуда на меня смотрели лишь ленивые капли, бегущие по стеклу, и принялась читать.