Одуванчик для Тафгая

Глава 1

Глава 1

Лена

Поправляю парик, пальцем поднимаю съехавшие на кончик носа очки и, глубоко вздохнув, проскальзываю в душевую. На некоторое время замираю, привыкая к жару и сквозь пар пытаясь рассмотреть очертания широкоплечей фигуры. Знаю, что кроме парня здесь никого нет, но для надёжности запираю душевую на замок. Чтобы никто не помешал.

Стараясь не шуметь, медленно иду вдоль открытых кабинок. Туда, где льётся вода. Кусаю нервно губу. Набираю в грудь воздух и резко появляюсь перед парнем.

— Черт! Твою мать! — низко рычит парень, крупно вздрогнув. — Какого чёрта ты здесь забыла? Пошла вон отсюда.

Некоторое время бестолково хлопаю глазами, в испуге прижав к грудной клетке блокнот и камеру. Не сразу прихожу в себя и торопливо начинаю тароторить:

— Аким Быков, вы считаетесь лучшим и самым перспективным вратарём за последний десяток лет. Скажите, вы собираетесь продолжать карьеру спортсмена? Или...

Запинаюсь и начинаю пятиться, когда массивная фигура угрожающе надвигается на меня.

— Или… — слабым голосом пытаюсь продолжить, но задыхаюсь, когда жёсткие пальцы смыкаются на моей шее, перекрывая доступ к кислороду.

Из рук на пол падает камера, туда же летит блокнот с ручкой. А я, точно тряпичная кукла, оказываюсь прижатой к стене в душевой кабинке. Частью сознания радуюсь тому, что вода отключена. А дальше думать не выходит, потому что доступ к кислороду слишком стремительно сокращается.

Пальцами впиваюсь в запястье Акима, пытаясь хоть как-то ослабить хватку. Но добиваюсь лишь того, что парень смещает руку мне на подбородок. Сжимает пальцами, запрокидывает мою голову назад. Сужает чёрные дьявольские глаза и холодно усмехается.

— Слушай, милашка, если ты хотела увидеть меня голым, полюбоваться моим телом и заглотить до самых гланд моего дружка, могла бы не придумывать столь хитрый способ до меня добраться, — кончиком языка пробегается по идеальным губам. — Я бы согласился. На раз сойдёшь.

Скалится, обнажая идеально белые ровные зубы. Большой палец руки, лежащей на моём подбородке, смещается на мою нижнюю губу. Начинает медленно водить из стороны в сторону. Оттягивая и давя.

— Пусти меня, — выдыхаю отчаянно. — Ты не так меня понял!

— Правда? — палец парня резко врывается между моих губ, ложится на язык. — А мне кажется, что я всё прекрасно понял.

Я широко и испуганно распахиваю глаза. Рукой нашариваю вентиль и включаю ледяную воду. Но я забыла, что этот парень с детства приучен к холоду. Забыла, что он закалённый. Потому что Аким даже не вздрагивает, а только ухмыляется широко, замечая, как я ёжусь и как медленно мокнет ткань моей футболки, прилипая к телу.

— Хм, — левая рука парня оказывается у моей головы и с поразительной лёгкостью стягивает парик, который слишком легко подаётся, слишком легко стягивается.

Черт. Сердце проваливается в пятки. Он сейчас меня узнает. Он непременно меня узнает.

Но Аким только отшвыривает парик себе за спину, скалится и выплёвывает с презрением:

— Вот это Одуван мне попался. С секретом. Ты кто такая? И что это за маскарад?

Снова жёсткие пальцы сжимают мой подбородок, оставляя пылающие следы на коже. Аким склоняется надо мной почти в два раза, медленным, издевательски медленным движением стаскивает с носа очки. Отправляет их на пол, наступает босой ногой, раздавливая хрупкий пластик. Кончик его носа касается моего. Он так близко, что в чёрных глазах я могу увидеть зелёные крапинки. Завораживающие. И пугающие. Опасные, как и этот парень, в пасть которого я полезла самовольно.

— Что. Ты. От меня. Хочешь?

Толкается бёдрами вперёд, в мой поджавшийся живот, чтобы я почувствовала твёрдость. Чтобы я распахнула глаза и скосила взгляд вниз. Туда, где... Боже!

— Сам, мать твою, удивлён, — выплёвывает парень. — На меня смотри.

Снова большой палец по-хозяйски проскальзывает между губами в рот. Парень однозначным движением водит по языку туда-сюда. Мне бы прикусить его палец. Сомкнуть зубы со всей силы. Но я смотрю в чёрные, поистине дьявольские глаза, и не могу этого сделать. Меня потряхивает от контраста температур — от ледяной воды, которая всё ещё льётся на нас сверху, и от жара огромного тела Акима. От его чёрного, угольного взгляда, в котором сами черти водятся хороводы. Них живота скручивает сладостным спазмами. Я переминаюсь с ноги на ногу, но добиваюсь лишь того, что невольно потираюсь о тело Акима, вызывая шипение с его стороны. Жёсткие пальцы с шершавыми подушечками с силой проводят по губам. Царапая. Оставляя пылающий след.

— Ты кто такая, Одуванчик? Кто тебя подослал? М? — его голос хрипит и срывается, ноздри крупного носа опасно подрагивают.

— Н-н-никто! Я... Я... Я хотела взять интервью. Я...

— В душевой? Не убедительно, — усмехается холодно и резко смещает руку с подбородка на грудь.

Сжимает нежную вершинку сквозь промокшую ткань футболки. Я всхлипываю от пронзивших меня ощущений. От сладостной дрожи, напополам с болью. Распахиваю широко глаза, тут же теряя себя в чёрном дьявольском взгляде.

Аким резко склоняет голову и горячим частым дыханием опаляет мои губы и подбородок. Я быстро провожу языком по губам, увлажняя резко пересохшую кожу. Парень издаёт безумно странный звук, походящий на низкое рычание опасного зверя.

Вновь большой палец правой руки давит на губы.

А меня ещё сильнее начинает потряхивать. Я забываю, как правильно нужно дышать. Я вдруг чётко осознаю, что с Акимом наедине. Что бежать сейчас некуда. Я сама заперла душевые. Я не успею сбежать. Он нагонит прежде, чем я открою дверь и выскочу в коридор. Пустой коридор. Потому что я дождалась, когда все уйдут.

Дыхание застывает где-то в горле, а сердце проваливается в желудок. Пульсирует болезненно и часто, как пойманная в силки птичка.

Аким большим пальцем начинает водить по моим пересохшим и припухшим губам. А потом и вовсе с силой размыкает их и проскальзывает пальцем в рот. На язык. Я смыкаю зубы, с силой кусаю его за палец.