Огни святого Эльма.

Огни святого Эльма.

.

Как хочется прожить еще сто лет,
Ну пусть не сто - хотя бы половину,
И вдоволь наваляться на траве,
Любить и быть немножечко любимым.

И знать, что среди шумных площадей
И тысяч улиц, залитых огнями,
Есть Родина, есть несколько людей,
Которых называем мы друзьями.

Ю. Визбор

.
Их встречи были как всполохи счастья.

Он помнил их наизусть.

Ощущение абсолютного доверия.

Радость.  

Улыбки двоих, которые тут же, при встрече, понимают, что они половинки одного целого, и невероятный груз ответственности становится легче - то ли делится пополам, то ли остается в камере хранения в прежней реальности... До поры рок, как удав, ослабляет свою хватку и дает дышать... А воздух любви пьянит, как хороший коньяк...

Ее губы встречаются с его кожей и он понимает, что она создана для него... Каскад удовольствия от ее прикосновений лишает силы воли, туманит рассудок, перечеркивает расписание дел... Господи, как он ждал ее, и его губы шепчут ей об этом - о том, как он тосковал, как говорил с ней, чувствовал  перепады ее настроения, ее безысходность, ее отчаяние. Но теперь, сейчас, все позади, и его руки обнимают ее, и эти золотые минуты бессмертны... Она смеется, и этот родной смех отдается где-то глубоко в душе - она здесь, это не сон.

Его бесконечные важные дела, люди, события, где Сервантес борется с ветряными мельницами в надежде победить судьбу... Может ли он жить по-другому? Они оба знают ответ, но сегодня это не главное. Сегодня - выходной от этого безумного мира, и Атлант может не подпирать небо, а ненадолго побыть просто человеком, который счастлив, и это непривычное состояние сметает все ограничения и препоны, в которых он живет в миру. Можно доверять, говорить, что думаешь, чувствовать, смеяться... почти как в далеком счастливом детстве, которое каждый из нас хранит глубоко в душе. Да и было ли оно вообще?

С годами душа обросла доспехами, а он - обязательствами, и эти маяки превратились в якоря, которые не дают дышать и тянут на дно. Борьба с экономикой и реальностью похожа на сбивание сливок в сметану лягушкой в кувшине - везет одной из тысячи... Да и можно ли назвать лягушкой вернувшееся в пруд то, что победило судьбу?

С ней он чувствовал себя вдвое сильнее, потому что она любила его. Не то, что его окружало, а то, кем он был. Его смех, его юмор, его огромный внутренний мир, который, как тень, всегда был рядом с ним, но не конвертировался в валюту и от этого был почти не востребован в наш век оптово-розничной торговли.

Странным образом она не слушала слова и не смотрела на наряды, костюмы и богатства. Поступки. Вот мерило души. Закрыть глаза и взвешивать дела - вот критерий искренности. Он знал это. Почему? Наверно, потому что сам был такой. Чтобы узнать ответ на любой вопрос, не надо было долго думать. "Как поступил бы я?"- спрашивал он. И все, задача решалась автоматически, и ответ всегда сходился. Редко кто чувствовал это на практике, и от этого эйфория захлестывала их встречи - быть отражением друг друга, прикрывать спину от случайностей фортуны...

И сегодня, когда они вместе, можно расслабиться, ненадолго забыть о том, что за окном бушует буря, что на свете существуют проблемы, снять доспехи с душ, которые почти одичали за ненадобностью, и просто любить...

Все эти мысли улетучиваются от ее прикосновений, и он начинает целовать ее сам. Вихрь эмоций в душе достигает пика, и оргазм экстазом прилива освобождает их от всего - от усталости, от сомнений, от "сквозных пробоин" душ и тел, от бессонницы... Электрическая дуга горения сущностей дает силы жить дальше, снимая, как нагар со свечи, все промахи и ошибки, и заново примиряет с жизнью, с ее грузом ответственности за тех, кто нуждается в нас...

Сон, впервые  за долгое время полноценный и спокойный, по-хозяйски царствует в ночи, ибо все вопросы решены по умолчанию, и надо восстановить силы для того, чтобы и дальше спорить с судьбой, и счастлив тот, кто не знает, что его ждет...