Оголенная спираль

Пролог

Сквозь плотно прилегающую к глазам повязке, мне не удавалось понять, где я нахожусь. Стянуть её никак не получалось, словно она намертво была прикреплена к моему лицу, оставляя меня один на один с  кромешной тьмой и сковывающим тело страхом. Я обхватила себя руками, стараясь унять дрожь то ли от ужаса, что я сейчас чувствовала, то-ли от холода, который старался пробраться до каждой клеточки тела. 

Внезапно, тонкая материя на моих глазах ослабла, и я смогла избавиться от неё, пытаясь вглядеться в то место, где находилась. Темный, незнакомый и  пугающий своей холодностью дом, освещенный лишь лунным светом. Казалось, он совсем лишён уюта и тепла. 

Вдруг раздался громкий щелчок, отчего я резко  вздрогнула. Все окна вмиг раскрылись нараспашку, впуская в помещение сильный и не свойственный для весны ледяной ветер. Мурашки тут же накрыли моё тело, и я толко сейчас заметила в чем нахожусь. Тонкая непонятная ткань, что прикрывала моё тело, чуть не соскользнула с моей груди, но я успела её поймать, удерживая руками.

Сейчас, стоя посреди ужасно пугающего своей холодностью дома в одной, еле скрывающей все прелести моего тела ткани и ощущая, как ветер постепенно пробирает до самых косточек, заставляя дрожать, я совершенно не понимала, что делать. Никогда я ещё не задавалась таким вопросом. Ещё с детства привыкла держать все под контролем и быстро искать решение ко всем проблемам. Но в данный момент ничего не приходило на ум.

Издав нервный смешок, почувствовала, как по лицу скатилась слеза. Я начала метаться по комнате, окончательно потеряв самообладание, пытаясь найти выход, но делала лишь хуже. Все двери были намертво запреты, а распахнутые до этого окна, вновь были закрытыми. Что за чертовщина твориться вокруг. Мне не выбраться просто так отсюда самой. От моих метаний и истерик, сил не осталось совсем. Хотелось лишь забиться в угол и сидеть, пока кто-нибудь не найдёт и не спасёт меня из этого ужасного логова. Но не успела я даже подумать об этом, как на мои плечи легли чьи-то сильные и тяжёлые руки. Как там говорится, мысли материальны? Только я ощутила далеко не спокойствие, от того, что я здесь не одна и мне могут помочь. Резко отскачив в сторону, чтобы разглядеть незнакомца, я увидела лишь пустое место. Неужели показалось? Черт, я схожу с ума. Я опустилась на колени, пытаясь собрать мысли в кучу.

- Пожалуйста, кто бы это не был, покажитесь или скажите хоть слово, чтобы я поняла, что еще не сошла с ума, - прокричала я, задыхаясь от собственных слез. Обхватив голову руками, сильно зажмурилась, желая заснуть и не просыпаться, убегая от этого кошмара. 

Распахнув глаза, я вскочила с кровати, пытаясь перевести дыхание в норму. Сразу же огляделась, вздохнув с облегчением, увидев знакомую обстановку своей комнаты. Это был всего лишь сон. Жутко реалистичный, но все-таки сон. Тело ломило так, словно я прошла всю полосу препятствий несколько раз. Я конечно читала о том, что сон может ужасно изматывать, выжимая все соки, но уж точно не была готова к этому сейчас. Я до сих пор помнила прикосновение незнакомца, словно оно отпечаталось на моей коже. По телу пробежал холодок заставив поморщиться.

За окном стояла глубокая ночь, охватывая темнотой улицу, и лишь луна освещала ночное небо. Обернувшись в одеяло, я сползала с кровати и подошла к зеркалу. Боже, выглядела я так, будто меня изрядно потрепали. Растрепанные и спутанные волосы, губы, искусанные почти до крови и ужасные тёмные круги под глазами, будто я не спала несколько дней подряд.

Вдруг за дверью послышался грохот, и я вышла из комнаты. Спустившись по лестнице вниз в гостиную, я увидела маму, сидящей на диване и просматривающей альбом с  фотографиями. Тот самый, который ещё днем она грозилась сжечь вместе с остальными вещами отца.

Да, мой отец за столь недолгую жизнь успел натворить делов, разрушив, по мнению моей матери, не только её жизнь, но и мою. Но я никогда не злилась и не обижалась на отца, считая его своим главным героем и защитником, не замечая ничего вокруг до тех пор, пока чуть-чуть не повзрослела. Отец часто приходил домой очень поздно и ужасно раздраженным. И как не сложно догодаться, всегда срывал свою злость и негатив на маме. А я просто сидела и слышала, как за стенкой она тихо плачет после очередной его выходки и не могла ничего сделать, оцепенев от страха. С тех пор, я по-другому стала смотреть на этот мир, замечая в нем не только яркое и хорошее, но и холодное и жестокое. Я перестала доверять милой картинке, с опаской заводя новые знакомства. Ни один мой обидчик больше не приближался ко мне, обхадя стороной. В какой-то степени я даже благодарна своему отцу, что моё детство прошло без унижений и насмешок сверстников, а я научилась давать отпор.

Почему же мама не уходила, а терпела все эти мучения? Она верила, что отец ещё измениться и все станет, как прежде. Наша "счастливая" семья вновь возрадиться. Но только я жила, не смотря на мир сквозь розовые очки и понимала, что это закончится далеко не радужной сказкой. Тогда в моей голове созрел просто идеальный план по спасению матери и меня из лап отца-тирана. Но ничего даже делать не пришлось. В ту ночь он не пришёл, как и в последующие. А позже, пришло письмо, в котором говорилось, что ему срочно понадобилось уехать. Я вздохнула с облегчением, поняв, что нам больше ничего не угрожает, и бы будет жить абсолютно спокойно и счастливо, ни в чем не нуждаясь. Только не долго длилось мое "счастье". С того момента маму подменили. Каждую ночь она плакала в подушку, все ещё надеясь, что отец вернётся. Она сходила с ума, потерявшись в собственных страданиях, а про существование дочери и вовсе забыла. Меня забрала бабушка, и все оставшееся детство я была лишена материнской любви, зная, что моя мама жива и здорова. Я не понимала в чем провинилась и за чьи грехи я расплачиваюсь с самого детства.  Но все со временем забывается, а раны затягиваются. Время лечит. Мама пришла в себя, поняв, что с отцом она уже никогда не будет счастлива, а её безграничная любовь вредит не только ей, но и дочери, о которой она наконец-то вспомнила. А совсем недавно  мы узнали, что отца больше нет. Меня переполняли смешанные чувства. Я не могла простить его за разрушенную семью и за слезы матери, но все так же где-то глубоко во мне жил огонёк любви к нему. Мама начала снова сшивать свою старую рану под названием "отец", но уже очередной бутылкой виски.