Огонёк

Огонёк

Первые дни нового года выдались теплыми и снежными. Снег кружил мягкими хлопьями и уносился вдаль, гонимый легким ветерком. Я часто в эти дни бродил по улицам, любовался яркими огнями центральной елки, наблюдал за детьми, катающимися на горках, за их родителями, собирающихся небольшими группками возле горок и болтающими обо всем и ни о чем. Мне нравилась спокойная погода и прогулки, особенно вечерние, когда воздух пропитан волшебством гирлянд, конфетти и новогодней музыки.

Тихая, теплая зима – прекрасное время года. Когда нет трескучих морозов, тогда есть желание проводить время не в четырех стенах под одеялом с чашкой чая или бокалом вкусного красного вина, а на свежем воздухе, любуясь красотой Новогодних вечеров. Хотя, думаю, у каждого на этот счет имеется свое мнение.

В один из таких вечеров со мной приключился довольно жуткий и необычный случай. Жил я один, в небольшом районе нашего города. Почти все дома тут были двух или четырехэтажные. Дом, в который я переехал почти год назад, как раз перед Новым годом, находился напротив старого заброшенного кладбища. Закрыли кладбище лет тридцать-тридцать пять назад. Конечно, были люди, которые еще навещали давно почивших родственников, но в целом это было заросшее густой травой и огромными соснами место. Многие памятники были разрушены, на многих уже не было видно дат и имен, какие-то и вовсе обвалились так, что и не понять, где же сама могила. Каменный забор, опоясывавший кладбище, также местами обвалился и разрушился. И только железные ворота выглядели еще более или менее сносно.

Погода стояла почти безветренная и тихая. Было странно, но я не встретил ни одного человека в тот вечер моей прогулки.

Падал мелкий снег. Он тихо ложился мне на плечи, пока я шел по тротуару. Я перешел дорогу по пешеходному переходу и оказался прямо напротив центрального входа на старое кладбище. Фонари тускло освещали путь, по которому я двинулся не спеша, вдоль каменного забора. Справа от меня была дорога. По ней изредка проносились автомобили.

Я шел минуты две, когда вдруг боковым зрением уловил какое-то мерцание слева. Я повернул голову в сторону кладбища. Остановился. Стал всматриваться вглубь темных сосен. Тьма там стояла кромешная, и только маленький огонек виднелся вдали, между огромных стволов. Я поправил воротник моего пальто, потоптался на месте. Свет исчез. Я постоял еще пару минут и побрел дальше, решив, что мне привиделось.

Пройдя шагов десять, я снова остановился, привлеченный повторным мерцанием.

– Что бы это могло быть? – Спросил я сам себя.

Вандалы? Бомжи? Подростки, решившие погулять на старых костях и пощекотать себе нервы? Да мало ли кто это мог быть. Заброшенные строения, старые кладбища нередко привлекают к себе внимание любопытных. И не только подростков, но и вполне взрослых людей.

Я тоже любопытен с самого детства. Конечно, я не гулял по кладбищам в шестнадцать лет и не вызывал духов умерших. Даже на спор не ходил ночью между могил, чтобы доказать свою храбрость. Но в этот момент, стоя на пустынной дороге и смотря на мерцающий теперь непрерывно огонек, мне стало по-настоящему любопытно. Что это за свет? Отчего он там сияет этим вечером пятого января? Я уже несколько дней подряд ходил вечерами по этой дороге и никакого огонька до этого не наблюдал. Что ж поделать, иногда наше любопытство сильнее здравого смысла. Оно завладевает нами и лишает нас силы воли.

Я решил, во что бы то ни стало отыскать источник света. Он поманил меня к себе, как человек манит рукой домашнего любимца или женщина своего возлюбленного.

Я повернул обратно и дошел до ворот. Они всегда были открыты. Любой мог войти на старое кладбище без каких-либо усилий. Я не терял из вида огонек. Осторожно толкнув ворота, которые со скрипом открылись, я зашел на кладбище. В тот момент мне не было страшно. Я никогда не верил в духов, призраков и проклятья. Это обошло меня стороной. Как же я ошибался в своем неверии.

Я пошел вперед на свет, манивший меня. Дорога была трудна. Снег был глубоким, а дорожек, конечно, не было. Минут через десять моего похода я покрылся потом. Мои ноги утопали в снегу, идти было тяжело, но я шел вперед, ведомый таинственным сиянием. Я старался обходить памятники, встававшие у меня на пути. Только один раз я споткнулся о покрытый снегом памятник. Я подумал, что это просто сугроб. Из-под снега даже верхушки его не было видно. Я упал, но поднялся и снова двинулся вперед. Падая, я отвел взгляд от манящего меня огонька. Но встав, снова отыскал его во тьме. Он светил мне, словно маяк путешественнику.

Зачем я шел к этому свету? Я сам не знал. Но мерцание его притягивало меня все сильнее.

Наконец, после долгого и такого трудного пути, я увидел узкую дорожку, которая вела прямо к моему маяку. Откуда среди огромных сугробов появилась вдруг расчищенная дорожка? Я и не задумался об этом.

Я вышел на дорожку и отряхнул снег с одежды и ботинок. А свет все мерцал. Я пошел вперед. Через несколько минут я остановился. Дорожка кончилась. Огонек погас. Было тихо. Темно. Мне стало не по себе. Я поднял голову вверх. Деревья были так высоки, что сквозь них не пробивался даже тусклый лунный свет. Да какая луна, все небо заволокло тучами! Луны и не должно было быть видно. Только снег вокруг меня давал возможность видеть хоть что-то.

– Вот дурак, – обругал я сам себя.

И повернуть бы, пойти назад. А я все стоял и всматривался в пространство перед собой. И чем пристальнее, внимательнее я смотрел, тем четче перед моими глазами вырисовывались очертания памятника. Он был высокий, только вполовину заваленный снегом. Я достал из кармана пальто телефон и включил фонарик. Подошел ближе к памятнику. Снег хрустнул под моими ботинками. Я почти вплотную встал к памятнику и осветил его фонариком. Он был выполнен из белого камня. В верхней части памятника камень треснул, а с боку было отколото несколько кусков. На памятнике сохранились даты жизни и смерти погребенного тут человека. 2 января 1894 – 5 января 1914 года. Рубинина Софья Александровна. Под именем была еще надпись: «Наша любовь не смогла спасти тебя…»