Огонёк моей души

Искра седьмая: Яркие школьные будни и чуть-чуть каникул

      На протяжении всей следующей учебной недели к Тсуне никто не подходил, ибо просто не замечали его. Он уже достаточно освоил «искусство стелса», чтобы не волноваться насчёт нежелательного контакта с людьми. Некоторые могут подумать, что у него из-за дара развилась социофобия. Ну, не так далеко от правды на самом деле, но и не совсем то. Избегает Савада общения с людьми не потому, что боится их или что-то в этом роде. Просто не хочет слышать их мысли, всегда противоречащие словам, которые они произносят. Это чувство раздвоения очень мешает более-менее нормально жить.

      Иногда при общении, если всё-таки приходится разговаривать с кем-то в живую, а не по телефону, то Тсунаёши часто зависает, не зная, на какой вопрос отвечать, потому что одинаково громко слышит и голос, и мысли человека. Вопросы или просто «заполнение эфира» всегда разнятся, а то и вовсе противоречат друг другу, и он просто путается, что именно из услышанного им было озвучено собеседником вслух.

      Порой Савада испытывает почти непреодолимое желание сбежать в лесную глушь, как тогда, в детстве. Ведь уже почти совсем забыл, что значит полная тишина в голове. А порой так хочется ещё разок ощутить то волшебное чувство внутренней гармонии и тишины…

      А тот лепесток Пламени, который отвечает за ощущение его другими атрибутами, очень помогает Тсуне в повседневной жизни. Спросите, как? Честно сказать, он и сам не до конца понимает… Просто, когда человек стоит у вас за спиной, вы его не видите, но словно ощущаете, что он там? Чувствуете его энергетику или что-то вроде того? Так вот, без этого лепестка в Пламени Тсуна «энергетически» невидим для людей: если стоит очень близко или просто тихо подойдёт сзади, то с вероятностью в девяносто девять процентов человек, когда наконец увидит его, обратит внимание, — испугается, будучи уверенным, что того рядом точно не было. У Савады даже, с «лёгкой руки» тех, кто иногда замечают-таки его в школе по разным причинам, появилось прозвище — «привидение».

      — «Вы уже видели сегодня привидение Намимори?»;

      — «Где наш призрак? На физру пора»;

      — «Позови наше „привидение“, его учитель искал».

      Форма прозвища разная, но суть одна. Забавно даже.

***

      Первое занятие с Ямамото прошло на той же неделе, через два дня после того, как договорились о занятиях. Одноклассник пришёл со своим скейтом, чему я был немного удивлён, но уже после короткой инструкции Ямамото начал осваивать правильную стойку на скейте и пытался прокатиться по прямой пару метров. Как и у любого новичка, получалось у него с переменным успехом. Однако ни разу не упасть на пятую точку — это действительно успех и неплохая заявка на то, что он быстро наберёт необходимый опыт для нормального катания, а потом и выполнения трюков с таким чувством баланса и достаточно развитым вестибулярным аппаратом.

      Я, конечно, не стал ничего говорить Такеши, меньше знаешь — больше стремишься.

      Сам я, когда только-только встал на скейт, падал с него чуть ли не каждый раз из-за своей природной неуклюжести. Спасибо Тетсуе-семпаю — помог мне с этой проблемой. Но скейт, пожалуй, единственное, с чего я больше не падаю. Подскользнуться на ровном месте или на лестнице — как за «здрасти», поэтому поднимаюсь по ступеням только со стороны перил, чтобы успеть схватиться, а не рисковать свернуть себе шею в конце лестничного пролёта из-за неудачного падения.

      К «развлечениям» помимо изучения программирования, тренировок с Пламенем и времяпровождением в скейт-парке у меня ещё добавились регулярные спарринги с Хибари Кёей. Кстати, то, что его помимо школьников от мала до велика в придачу боялись все уличные хулиганы и местные якудза, это рассматривалось жителями Намимори как само собой разумеющееся. И никто точно не сможет сказать, когда это началось. Но бил Хибари-сан метко, больно и от всей своей широкой, педантичной, дисциплинированной души. Различия по гендерным признакам он делал, но так незаметно, что даже я со своей внимательностью заметил это только после того, как по одной причине мне приспичило наблюдать за ним. А именно я постоянно мониторил местность вокруг себя, чтобы в нужный момент успеть уклониться от внезапного нападения Кёи.

      Это очень выматывало, потому что отследить перемещения этого блюстителя дисциплины можно было только по его эмоциям, и потому я всё время, находясь в школе, «мониторил» вокруг себя расстояние в радиусе десяти метров. Такая нагрузка была непривычной для меня, я сильно уставал морально: а ну-ка, попробуйте проводить через себя поток чужих эмоций тридцати-сорока человек одновременно. А сейчас весна — это вообще катастрофа! Слава Ками, что могу полностью блокировать хотя бы дар чтения мыслей. Так вот, периодически, на протяжении двадцати дней мониторинга школьной местности, каждый день чувствовал эмофон Хибари, правда, успевал я прятаться до того, как он увидит меня, не всегда.

      Но возвращаясь к гендерным различиям. Если случалось, что кто-то из учениц нарушал правила на территории школы, то Кёя ограничивался только грозным видом. Но девчонки, хоть и знали, что грозный глава дисциплинарного комитета их не тронет, всё же старались правила, установленные им, выполнять. Максимум, что они могло служить наказанием от Хибари — выговор без посторонних ушей и письменная объяснительная от девушки, нарушевшей по какой-то причине правила. Это мне сообщила потом Хана из параллельного класса в ответ на мой вопрос.

      Первый наш запланированный «спарринг», или точнее не спарринг, а «тренировка» случилась, когда я, никого не трогая, сидел себе на крыше, прислонившись спиной к зелёной сетке, которой была обнесена площадка по периметру. Сижу себе и сижу. Тут подходит Хибари и приказывает подниматься.

      — Зачем? — да, за эти полтора месяца я уже перестал бояться одного его вида, поэтому позволяю себе спрашивать, что ему от меня надо, до того, как выполнить его «просьбу».