Огонек в лесу

Огонек в лесу

Однажды маленькая девочка с красивым и необычным для ее мест именем, Кайра, пошла гулять по темному густому лесу. Про тот лес еще говорили, что он опасен, что дети в нем теряются и найти их потом очень сложно. Но девочка не испугалась, а наоборот: ее тянуло куда-то туда, в даль, в глубь непроглядной тьмы. И она не могла сопротивляться тому зову, который исходит из глубины, из центра леса. Она не понимала, какие опасности ее там могут ждать, не понимала, почему идет туда, почему зов тьмы отдается ритмом биения ее сердца и почему она сама не хочет сопротивляться влекомому вперед и вперед желанию как можно быстрее прийти в центр дремучей тайги. Но Кайра знала, на каком-то ином уровне чувствовала, что ждут ее только там.

Не было ни единого звука в этой ничуть не пугающей тишине среди высоких и мощных стволов сосен, не было даже пения птиц в пышных зеленых ветках. Может быть, она уже смирилась с тем, что никто ее не зовет? Или может быть ей всегда было безразлично то, что она чувствует? А почему безразлично? Почему она не может радоваться новым игрушкам также, как и другие дети? Почему она между тем самым розовым платюшком с красивыми рюшами и оборочками и какими-то старыми штанами с такой же майкой выбирает удобную и практичную одежду? Не потому ли она выбирает их, что тогда можно меньше думать о том, что ее будут ругать за грязь и дырки? Девочка не знала ответов на все эти вопросы и все еще шла вперед, цепляясь волосами за низко наклоняющиеся ветки елей, а может быть и молодых сосен.

Сколько времени уже прошло с того момента, как Кайра прошла в лес, о котором слагают такие жуткие легенды и истории? Часы, дни, месяцы, года?.. она не смогла бы ответить на этот вопрос, сколько бы не пыталась – в этом мрачном и недружелюбном лесу казалось, будто время теряется, то летит, то останавливается. И лишь изредка Кайра могла увидеть то тут, то там маленький лучик света. И тогда она останавливалась и, как завороженная, наблюдала за переливами иголок и мха, наконец-то наполняющимися цветами всех оттенков зеленого. Но, как и всегда, пытаясь тянуться вперед, к сету каждого лучика, пытаясь ухватить хоть немного того тепла, которое может подарить солнце, оно скрывалось вновь то за облаками, то за верхушками самых старых из деревьев, вот уже долгие годы растущих в лесу. И девочка тогда снова шла, становясь все ближе и ближе к центру, казалось-бы бездомного леса, все глубже продвигалась во тьме, скрытая деревьями.

Долго ли, коротко ли, но девочка внезапно, среди такого густого леса, увидела маленький домик. На вид он был старым и заброшенным, в него не то, что зайти не хотелось, но и смотреть на него было страшно. И девочке сразу вспомнились старые бабушкины сказки о ведьмах, которые едят маленьких непослушных детей. Но тут вдруг дверь этого домика открылась, а на старом обветшалом пороге показалась такая же маленькая и напуганная девочка со смешными забавными кудряшками, такими же, как у самой Кайры, только ярко-рыжими, будто огонь, сверкающий во мраке густого леса.

Только посмотрев на это маленькое воплощение живого огня, Кайра поняла, что именно ее она и искала во всем неприветливом лесу. И как только осознание того, что Кайра могла и не найти эту искорку, так похожую на нее саму, ей стало сильно не по себе. И она тут же побежала, не чувствуя земли под маленькими ножками, к этой маленькой кудряшке с веселыми веснушками, но, споткнувшись о корень великого дуба, упала, содрав коленки до крови.

Чувствуя приближающиеся от резкой боли слезы, Кайра с каждым разом пытается подняться или хотя бы одно движение сделать в сторону искрящейся девочки, но что-то мешало ей. Будто сама природа была против того, чтобы малышка добралась до своего огонька. Но девочка не хотела признавать этого, и упорно пыталась встать, каждый раз падая обратно, и все больше ее опутывали корни деревьев, мешая двигаться. Но всему в мире приходит конец, вот и маленькая Кайра понимает, что ей не выбраться из этих пут, оплетающих ее все больше, поднимаясь выше по ее маленькому телу. Смотрит на маленький огонек, с которым она даже словом не смогла обмолвиться, и понимает, что это конец.

В груди появляются снова те чувства, которые она стремилась забыть: безысходность, страх, одиночество и ненависть к себе. Она снова не смогла, не смогла просто подойти и обнять тот лучик солнышка, спустившегося к ней с неба, и который не погаснет во мраке страшного леса.

Но вот огонек наконец-то отмер, сделал крохотный шажочек к Кайре, будто ей тоже очень трудно идти, но она очень старается. Еще шажок и еще такой же маленький, как дубовый листик, упавший с зеленого дуба. И, о чудо, маленькая искорка смогла подойти к бедной девочке и, прилагая огромные усилия, шепотом сказала:

- Я не знаю, кто ты, но ты мне очень нравишься. Я хочу с тобой стать настоящими подругами, а для этого ты должна выбраться и дать мне руку. Я знаю, ты сможешь. В тебе чувствуется большая сила духа, ведь ты дошла почти до цента этого леса, как и я. Но там, в центре, очень страшно, и оттуда нет выхода. Так давай же сделаем усилие вместе. И вместе выберемся из этого леса. Я верю в тебя, ты сможешь разорвать эти путы из корней дуба. И тогда нас никто не остановит.

- Но что ждет нас дальше? – таким же тихим голосом ответила Кайра. – Выберемся мы из леса и вернемся к родителям. Нет у меня сил на такие подвиги, огонек. А тут так спокойно, тихо, темно и тепло.

Кайре не хотелось соглашаться с огоньком. Она хотела остаться в уютных объятиях тьмы, что начала проникать в легкие вязким горьким туманом. Ах, если бы она могла остаться в этой обители спокойствия и умиротворения вместе с огоньком.

- Остаться тут? Да какая же это жизнь? Я создана для того, чтобы светить, но если огонь постоянно тушить и загонять во тьму, то он начнет вначале тлеть, а затем и погаснет вовсе. Так зачем же гасить то, чем я могу поделиться с такими же потерянными душами? Эта тьма, что просочилась в твои мысли очень коварна. И ты погаснешь так же, как и множество других душ, которые позвал в свои объятия этот лес. Тебе нужно принять тьму в себе самой, и тогда она перестанет душить тебя. Так дай же мне свою руку, и мы вместе пойдем вперед к свету, чтобы осветить этот путь другим.