Огонёк в тумане

1 часть

Гермиона вскочила с дивана, как только услышала характерный звук открывающейся двери.

— Герм, ты дома? — по шипению и последовавшему за ним грохоту она поняла, что Рон снова пьян. — Чёрт, говорил же, убирай свою метлу с дороги… Дура грёбаная! Сука!

Мерлин! Как же ей это надоело. Настроение тут же упало к нулю от осознания, что ещё один её спокойный вечер превратится в кошмар. Она поспешила к мужу, чтобы помочь ему встать с пола и наконец заткнуть поток брани. От него ужасно пахло перегаром, аврорская мантия была косо застёгнута, а под глазом наливался синяк.

— Рон, ну что у тебя опять случилось? — устало спросила Гермиона, доставая из кармана волшебную палочку. — Поймали очередного Пожирателя смерти? Или предотвратили ужасное преступление?

Рон под воздействием её магии поднялся с пола, откинул потрёпанную метлу, об которую запнулся, и опёрся о стену. Его крепкая грузная фигура занимала почти половину коридора и у Гермионы появилось ощущение, что ей не хватает воздуха.

— Ты ничего не попутала, дорогая? — процедил Уизли сквозь зубы. — Хочешь сказать, я занимаюсь ерундой?

Ну, начинается…

— Рон, давай всё обсудим, когда ты протрезвеешь, — предложила Гермиона, наблюдая, как медленно, но верно мрачнеет её муж. — Прости. Я всё понимаю, это важно для тебя, но…

— Это охренеть как важно! И без твоих «но»! — зарычал он, пьяно тыкая пальцем в её сторону. — Я весь день был на защите нашего общества, а ты снова меня попр… Чёрт! Попрекаешь!

Гермиона тяжело вздохнула. За пять лет брака с Роном она уже устала от скандалов. Нет, конечно, когда он не пил, с ним хотелось всего. Он был похож на плюшевого мишку. Немного ленивый, обжорливый, но добрый и тёплый. И стоило ему лишь пригубить алкоголя, Уизли превращался в гадкого, злобного урода. И каждый раз это случалось всё чаще.

— Я не попрекаю тебя, Рон, — проговорила она, сжимая губы. — Просто разочарована. Ты обещал, что больше ни капли, и не сдержал…

Ей не удалось договорить — её палочка была отброшена, а сама она грубо прижата к стене.

— Мне что, теперь нельзя немного расслабиться после работы, а? — Отвратительная вонь перегара в лицо заставила Гермиону поморщиться. — Я не твой подчинённый, чтобы слушаться каждого твоего приказа! Мне и на работе хватает начальства, поняла?

Его огромные лапищи жестоко сжали её предплечья. «Будут синяки», — с горечью подумала Гермиона, упираясь ладонями в каменную грудь Уизли. Но её попытки оттолкнуть были совершенно не чувствительны для него. Несмотря на то, что он любил выпить и поваляться на диване по выходным, в Аврорате строго следили за спортивной формой своих бойцов. И Рон становился всё мощнее и сильнее, обрастая мышцами. Но, как видно, на сдержанность это не влияло.

— Ладно, отпусти, я всё поняла, — сдаваясь, попросила Гермиона. — Ложись спать. Завтра поговорим.

— Нет, дорогая! Мы поговорим сейчас. Мне тоже кое-что надоело! — некрасиво исказив губы, прошипел Рон и, безжалостно грубо схватив её за плечо, потащил в комнату.

Теперь Гермионе стало страшно. В последнее время Уизли вёл себя агрессивнее, чем обычно. Кричал на неё, как псих. Мог толкнуть и не заметить. Ревновал к её подчинённым в Отделе образования и культуры при Министерстве Магии. Бывало, мог и скандал устроить на пустом месте, если кто-то из отдела подходил к ней слишком близко, по его мнению. А ведь с ней работали очень взрослые волшебники — в два или три раза старше неё. Как можно ревновать к таким старцам? Но что-то доказать мужу в моменты его яростной мнительности было очень сложно.

Как и сейчас. Гермиона попыталась схватить свою волшебную палочку и Рон метким профессиональным движением связал её руки магической верёвкой, подхватил за талию и закинул к себе на плечо.

— Я хочу детей, Герм! Хочу детей! — свирепо выплёвывал он, пока нёс её в спальню на второй этаж. — А ты чего-то тянешь, игнорируешь меня, придумываешь оправдания!

— Рон! Я не желаю с тобой спать, когда ты в таком настроении! — закричала она, бешено извиваясь. — Отпусти меня! Прекрати, пожалуйста!

— Нет уж! Хрен тебе! Фамилию ты мою не взяла! Жить с мамой не захотела. На детей не соглашаешься! Опускаешь меня постоянно перед друзьями! Противен я тебе, да?

Значит, сегодня он пил в Норе. Обычно оттуда он приезжал особенно накрученный после того, как миссис Уизли вываливала на него все свои жалобы на жизнь. Ну, и на Гермиону — самую, на её взгляд, несносную, нехозяйственную и необщительную сноху.

— Рон! Услышь меня! — всхлипнула Грейнджер, понимая, что муж на грани. — Я не хочу сейчас! Не хочу! Какие дети, когда ты пьян!

— А я не пойду на диван, ты поняла меня? Я буду трахать свою законную жену в своей законной постели! Мы сколько не спали? Пару месяцев? Вот и получишь сейчас весь мой супружеский долг за шестьдесят дней! Сучка!

Гермиона вскрикнула, не ожидая, что он резко сдёрнет её с себя и кинет на кровать, как бесчувственную куклу. Голову пронзила сильная боль, когда она задела виском деревянную перекладину.

— Оттрахаю тебя от души, чтобы больше не встречала меня с такой миной, словно я последнее дерьмо! — услышала она ядовитый голос мужа, уплывая разумом за пределы сознания и окунаясь в спасительную темноту.

ооОоо

— Милая… — Она распахнула ресницы и глубоко вздохнула.

Перед глазами — белый потолок с еле заметным серебристым рисунком. Воздух пахнет свежими цветами. Тело лёгкое-лёгкое, а покрывало мягкое и уютное. Как же хорошо.

— Ты проснулась, дорогая. Слава Салазару.

Чьи-то нежные прикосновения к ладони. Поцелуй. Незнакомый взволнованный мужской голос.

— Нарцисса, как ты себя чувствуешь?

Нарцисса?

Гермиона заморгала, не понимая, что происходит. Посмотрела на зовущего и застыла лежачим изваянием, не спуская с него изумлённого взгляда.

Люциус Малфой? Во плоти. Сидит рядом и со странной тревогой смотрит на неё. Трогает за руку, целует пальцы.