Ох, попала или я мама в новом мире

Глава 1.

Проснувшись, я долго не могла понять, что вообще происходит. Вокруг было темно, пахло отсыревшим деревом и пылью. Где это я? Почему так холодно?

Кое как открыла глаза и первое что я увидела - потолок. Низкий, деревянный, с потрескавшимися досками. Я усиленно моргала, пытаясь согнать морок. Не вышло. Голова была тяжёлая как камень, а в грудь проникал страх.

Не мой дом. Это не мой дом.

Затем пришли звуки. Резко. Где-то рядом плачет ребёнок. Жалобно и пронзительно. Я села и кое-как нашла его взглядом. Маленький, с опухшими от слёз глазками, он сидел на полу и держал в руках сломанную игрушку. Он был так похож на ангелочка, которого я потеряла...

Что происходит? Где же я?

С трудом поднявшись, я ощутила слабость в теле, как после долгой болезни. Ребёнок плакал всё громче, заметив что я проснулась он протянул свои худые ручки ко мне.

— Что с тобой, малыш? — я наклонилась, собираясь утешить его, но в этот момент дверь с треском открылась, и в комнату зашел мужчина.

Ну как зашел, он еле стоял на ногах, а вместе с ним в дом проник запах спиртного и стойкого перегара. Его движения были неуверенные, а глаза мутные, стеклянные.

— А ты что тут делаешь? — хрипло спросил он, делая шаг в сторону меня.

— Кто вы такой? Это вы сломали игрушку? — я пыталась понять, что случилось с ребёнком, но пьяница, похоже, даже не слышал меня. Он хохотал, его руки шарили по столу, роняя всё, что попадает под руку.

Я почувствовала, как внутри меня вспыхнула ярость. Мужчина вёл себя как животное. Настоящая свинья. Ещё и смотрел так злобно, аж мурашки по телу.

— Что ты с ним сделала, а? — он прошёл мимо меня, толкнув плечом, и я ощутила, как слабость снова окутала моё тело, и я едва удержалась на ногах.

Надо держаться.

— Я не понимаю о чем вы! Кто вы вообще такой? — закричала я, повторяя свой вопрос. Я не понимала, что происходит, не знала, где я.

Мужчина повернулся к ребёнку, не обратив внимания на мои крики. Он грубо схватил игрушку, и раздавил её в руках, а затем безжалостно кинул в угол.

— Это всё твоя мать, — издевался он, обращаясь к малышу.

Ребёнок горько заплакал. Всё внутри меня сжалось от боли. Я сделала глубокий вдох.

— Ты что себе позволяешь, пьяная свинья?! — мой голос оказался громче, чем я ожидала. Мужчина резко обернулся, его мутные глаза округлились от изумления, но ненадолго.

— Ах ты, дрянь! — прорычал он, шатнувшись в мою сторону.

— Себя-то видел? — в моём голосе смешались ярость и смех. — Я тебя сейчас этой игрушкой по голове приложу, если ещё раз ребёнка тронешь!

Он заморгал, видимо, не ожидал такого отпора. Но вместо того, чтобы остановиться, злость искривила его лицо.

— Ты меня учить вздумала, тварь? — возмутился он громче и замахнулся рукой.

Я не сдвинулась. Лишь пристально, не моргая смотрела на него.

— Посмеешь ударить - я тебя ночью прирежу, — пообещала я тихо, но так, что даже его пьяное сознание, кажется, протрезвело на миг.

Мужчина остановился, его рука застыла в воздухе, а затем медленно опустилась. В его глазах мелькнул страх.

— Бесы… в тебя вселились бесы! — прошептал он, пятясь назад.

Пьяница начал орать на весь дом, повторяя свою догадку, как завёденный.

— Я… я святого отца приведу! Вот он из тебя всех чертей и выгонит! — его голос надрывный, почти истерический.

— Веди, — разрешила. Я боролась со слабостью, но взгляд с пьяницы не сводила. — Только пока его найдёшь, подумай, что будет, если вернёшься сюда.

Он судорожно сглотнул, злобно прошипев что-то себе под нос, но всё же вышел из дома, хлопнув дверью.

Я стояла посреди комнаты, сердце бешено колотилось, работая на пределе. Как бы я не храбрилась, а этот пьяница мог и убить меня. Это пугало.

Плач ребёнка снова вырвал меня из мыслей. Я подошла к нему, присела на пол и обняла, почувствовав, как в сердце поднялась тёплая волна любви.

— Всё хорошо, малыш, он ушёл. Никто не причинит тебе вреда, — прошептала я, поцеловав его в макушку.

Малыш всхлипнул, уткнулся в моё плечо, а я поймала себя на мысли что совсем не помню кто я.

— Всё хорошо, мой хороший. Ты в безопасности, — продолжала шептать я, а рукой мягко поглаживала его по спутанным волосам.

Ребёнок постепенно перестал плакать, всхлипы стали реже. Его большие глаза, покрасневшие от слёз, смотрели на меня с такой надеждой, что моё сердце сжималось.

— Как тебя зовут, малыш? — спросила я, стараясь говорить как можно спокойнее, чтобы не испугать его ещё больше.

— Тимошка, — ответил он так же тихо.

— Тимошка… Хорошее имя. А сколько тебе лет? — продолжила я, лишь бы удержать его внимание на разговоре, чтобы он отвлёкся от пережитого.

Он поднял вверх пальчики - пять.

— Уже большой, — улыбнулась я, хоть улыбка и далась с трудом. — А как меня зовут, Тимошка? Ты знаешь?

Малыш заморгал, словно пытался вспомнить.

— Мамочка… Ты что, забыла? — его голосок был полон удивления и обиды, и мне стало тяжело дышать.

Я замолчала на мгновение. Что ему сказать? Как объяснить, что я не помню… ничего?

— Нет, мой хороший, не забыла, — наконец выдохнула я, стараясь не выдавать растерянности. — Просто… у мамы сейчас голова болит. Всё перепуталось. Но я всё вспомню, обещаю.

Малыш смотрел на меня внимательно, словно пытаясь понять, говорю ли я правду. Потом нерешительно спросил:

— А ты уже больше не будешь плакать?

Я сжала его в своих объятиях, почувствовав, как внутри всё переворачивается.

— Не буду, малыш. Я обещаю.

Но внутри меня бушевал шторм. Кто я? Где я? Почему этот ребёнок зовёт меня мамой? Мне нужно срочно во всём разобраться. Но сначала - защитить Тимошку. Он теперь мой единственный ориентир в этом странном месте.

Я осторожно поднялась, удерживая малыша за руку.

— Пойдём, Тимошка, мы тут немного приберём. Ты мне поможешь? — Я старалась говорить бодро, хотя в душе всё ещё царила паника.