Ох, уж эта Натали!

Глава 6

6

Вечером Николай, как уже повелось в последние дни, пошёл навестить Бергов. Он намеренно не вызывал управляющего к себе в кабинет, чтобы не разрушить того хрупкого настроения доверия и теплоты, которое он уносил с собой из их старенького флигеля каждый вечер. Сегодня капитану не терпелось побольше узнать о своей загадочной кухарке. После ужина он и завёл этот разговор.

- Я всё ждал, когда Вы спросите о ней, - усмехнулся герр Берг.

- Признаться, до сегодняшнего дня я её в глаза не видал, - смутился Николай. – Представляете, Яков к ней посватался.

Генрих Францевич при этих словах нахмурился и отрицательно покачал головой:

- У Якова нечестные намерения, он желает использовать девушку для своих целей.

- Да, я это уже выяснил. Но одновременно он пытался соблазнить другую девушку.

- Маню? – догадался герр Берг. – Боюсь, что он в конце концов преуспеет в этом: девушка в него влюблена. У неё есть…э-э-э…моральные принципы, но кто удержит молодость!

- Я обещал отдать его в солдаты, если он к ней прикоснётся.

Немец одобрительно кивнул и продолжал:

- Вы, конечно, хотите знать, откуда в Вашем доме взялась эта необычная фройляйн.

- Конечно. И ещё: как она оказалась на кухне?

Генрих Францевич снова улыбнулся:

- Кухня не самое страшное место, где может оказаться беззащитная девушка. Она и её дед, повар-француз месье Дюпре, приехали в имение более двух лет назад. Как они уговорились с Вашим отцом, мне неизвестно. Поначалу они просто гостили, после смерти старой кухарки месье Дюпре занял место повара. Надо сказать, готовил он божественно! Мадемуазель Натали во всём ему помогала. Ваш отец обращался с ними, как с дорогими гостями, а за работу француз категорически отказался брать жалование, и его внучка продолжает в этом упорствовать. Он говорил, что несколько месяцев без кухни сделали его больным человеком, и был совершенно прав: на кухне он был похож на чародея.

- Как же внучка простого повара получила такое изысканное воспитание?

- Это мне также неизвестно. Знаю только, что Иван Николаевич после смерти месье Дюпре, который скончался внезапно от сердечного приступа, очень привязался к девушке, часто и подолгу беседовал с ней в гостиной, перед смертью просил меня позаботиться о её судьбе, не жалея средств.

Николай задумался, потом напряжённо спросил:

- Они были… близки?

- Nein! – от волнения Генрих Францевич перешёл на родной язык, которым не пользовался уже много лет. – Как Вы могли такое подумать?! Он относился к ней, как к приёмной дочери.

- Возможно, внебрачной? – предположил Николай.

- Нет, - повторил управляющий. – Я расспросил на этот счёт Григория. Девушке девятнадцать лет. А Ваш отец после женитьбы не покидал поместье до того времени, как повёз Вас в Петербург для поступления в университет. Думаю, ему просто…

- Что?

-…Просто было одиноко в пустой усадьбе. Старый, больной человек… А девушка славная: весёлая, умная и порядочная. Она развлекала его беседой, играла на фортепиано, иногда пела, читала ему вслух, готовила его любимые блюда. Он не хотел принимать лекарства – она одна могла его заставить.

- И что же, усмехнулся Николай, - прямо-таки нет ни одного недостатка?

- Есть, и не один, - серьёзно ответил Генрих Францевич, вздохнув.

- И какие же?

- Слишком горда – раз, слишком недоверчива – два, дерзка – три, независима – четыре, остра на язык – пять, и… шестое – слишком красива.

⃰ ⃰ ⃰

Натали уже закончила готовить обед, когда в заднюю дверь кухни кто-то негромко стукнул два раза.

- Входите, Адам, - пригласила она. – Я же Вам много раз говорила, чтобы Вы не утруждали себя стуком.

Юноша вошёл и смущённо поздоровался:

- Добрый день, мадемуазель Натали. Как это Вам всегда удаётся определить, что это я?

Девушка рассмеялась и потрепала его по щеке:

- Просто Вы единственный, кто стучится в эту дверь, мой мальчик.

- Я уже не мальчик, мне почти четырнадцать лет, - поморщился Адам.

- Ах, да! – воскликнула Натали, - Я и забыла, что мальчики всегда хотят казаться старше.

- Вы снова меня дразните, - нахмурился юный гость.

- Ах, Адам, позвольте мне загладить свою вину, - и девушка протянула ему блюдо с горячими круассанами.

Обида тут же испарилась с лица Адама, и уже через мгновенье он жевал мягкую булочку и совсем не заботился о том, что выглядит, как мальчишка, стащивший лакомство.

Когда рука мальчика потянулась к блюду в четвёртый раз, он вдруг вспомнил, зачем пришёл:

- Вчера граф спрашивал о Вас у моего отца.