Охота

Аккуратный бревенчатый домик, эдакое обиталище, удалившегося в пустынь, кажется давно заброшенным. Но это только на первый взгляд. Ночью выпал снег, стёр цепочку следов, прикрыл разворошённую поленницу. До рассвета ещё пара часов, но за толстыми брёвнами уже не спят. Двое мужчин глотают обжигающий чай. Потом последняя проверка, всё ли на месте. Влад закидывает на плечо видавший виды ИЖ, я же предпочёл "Тигр". Слишком свыкся с его боевым аналогом в аду недавней войны.

Сегодня это наконец должно закончится. Правлению стаи, терроризирующей окрестности должен прийти конец.
Волки появились в конце осени. Конечно, серых и до этого хватало в здешних лесах, вот только эти были особенные. Они всегда приходили туда, где их меньше всего ждали, избегали капканов и уходили из облав. Нагло резали скот в окрестных деревушках, калечили собак. Предел терпению положили два трупа. Охотники-одиночки, промышлявшие белку.

Особенно выделялся вожак. Крупный волчара с седой полосой вдоль хребта. Не по-звериному хитрый, и расчётливый, как опытный разбойник. Его частенько видели, но тот не разу не подпустил к себе на выстрел.
Всё. Пора на выход. Скоро рассвет. Дверь распахивается с протяжным скрипом, снег негромко похрустывает под ногами. Мы с Владом присоединяемся к загону. В этот раз охотников больше, одних загонщиков не меньше трёх десятков.
Наша позиция чуть в стороне от остальных стрелков. Мы решили на свой страх и риск просчитать самый неудобный и неожиданный путь отхода стаи и перекрыли его.
Ждать пришлось довольно долго. Внезапно в отдалении, оттуда где засела основная масса стрелков , один за другим захлопали выстрелы. Потом они стихли, но ожила рация. Сквозь шум помех прорвался довольный голос Коляныча, старшего по облаве: «Попались! Попались, едрит их! … Все почти. И сука его тут!» И уже тише, с долей растерянности: «Самого только нет! И со стаей его вроде не видели.»

Что заставило меня выронить рацию в снег, и резко развернуться, вскидывая винтовку? Я не знаю, не иначе как ангел хранитель. Зверь стоял в нескольких метрах от меня, с клыков на снег падали алые капли. И глаза. У него были не волчьи глаза, светло-серые с весёлыми золотыми искрами.

Нереально мягкий, почти ласковый толчок винтовки. Золотистый цилиндрик гильзы, медленно летящий куда-то вправо. И удивление, в казавшихся почему-то столь знакомых глазах.

Уже бежали ко мне на помощь остальные охотники. Впереди всех, несмотря на свой возраст Коляныч.
Волк издыхал. Выстрел прошил ему грудь насквозь и снег вокруг нас окрасился алым.
«Живучий сука!» прохрипел запыхавшийся Коляныч. «Мы и не думали, что он суда свернёт. А тебе повезло парень. В рубашке родился».
И вдруг его лицо окаменело. Он неотрывно смотрел на волка, а тот дернулся в последний раз и затих. А дальшее… его тело внезапно подернулось дымкой, растеклось и собралось заново.
На залитом кровью снегу лежал голый, окровавленный Влад, с простреленной грудью. Точно в сердце. Пройдя столько боёв я не мог в этом ошибиться. Но как я мог ошибиться в тебе, братишка? Ты же тоже был там, рядом со мной.
Мне хочется завыть самому от невыносимой боли, я до крови закусываю губу, и просыпаюсь. Сон, это был всего лишь сон.

Но чувства всё еще переполняют меня. Я включаю ноутбук, буквы ровным строем бегут по экрану.

Аккуратный бревенчатый домик, эдакое обиталище, удалившегося в пустынь, кажется необитаемым. Но это только на первый взгляд...