Охота

Охота

        Заяц в этот раз был исключительно крупный и исключительно осторожный. Последних добрый десяток минут русак даже не пытался возобновить свой прием пищи и даже не глядел в сторону обглоданной им коры молодой ольхи. Ни на секунду не прекращая почти ритмичные и, казалось даже, продуманные движения ушами, заяц как локаторами, пеленговал ими окружающее пространство, в то же время безразлично уставившись глазами на какое-то, только одному ему известное расстояние. И лишь только напряженная усиленная работа его ноздрей подтверждала, что животное почувствовало тревогу и интенсивно вынюхивало источник.

         Первое весеннее тепло уже достаточно прогревало землю настолько, что плеши лесных полянок раскинулись густой сетью освободившихся из-под снега воронок, отхватывая себе все с каждым днем больше и больше новые пообширнее территории. Но в местах, куда солнечным лучам еще трудно было добраться, даже несмотря на отсутствие листвы, сохранились достаточно высокие холмики снега, наметенные зимними вьюгами. За одним из таких холмиков с переменной подветренной стороны за несколько метров от молодого ольховника, куда часто наведывались на кормежку зайцы, в засаде сидел охотник. Человек держал ружье на изготовке. Косматая борода немного трепетала на ветерке и легкая дрожь, пробегающая по телу человека, только подчеркивала, что охотник уже давно выжидает удачного момента и выдержка может закончится в любой момент. Новое одеяние вообще не грело, было жутко неудобное и издавало отвратительный шум при движении. Но к сожалению, охотник это слишком поздно понял. И для себя решил, что как только представится случай, обязательно вернется за своей старой одеждой в место, где ее оставил.

        Заяц чуть вытянулся, привстав на задние лапы, пытаясь понять, откуда идет этот незнакомый маслянистый запах. Запах не нес опасности, но рефлексы заставляли реагировать животное на все новое и потенциально опасное.

        Охотник целился. Русак еще чуть слегка пропеленговал окружающую местность, похоже чуть расслабился и, как будто в замедленной съемке, осторожным прыжком пододвинулся к ольхе и воровато принялся за поедание коры. Медлить было нельзя, человек собрался и напряг все свои мускулы ...

         «Бабах!» - ружье врезалось в ствол дерева в сантиметре от животного, издав громкое эхо от звука разлетевшегося на части пластикового приклада. Казалось, что даже ольха застонала от мощного удара последовавшего по ее молодому стволу. Человек в грязной брезентовой резиновой накидке подвязанной вокруг тела обрывком из того же материала, выпрямившись во весь рост, злобно и разочарованно вглядывался в то место, куда была направлена недавняя вся мощь всей его мускульной силы.

        Зайца и след простыл. Лишь обломки штурмовой винтовки, с силой брошенной охотником в животное, валяющиеся вокруг искалеченной ольхи, напоминали ему о его неудавшейся охоте.

        Косматый дикарь вышел из-за сугроба и выдал что-то вроде злобного рычания в направлении скрывшейся из виду добычи, но мгновение спустя заросшее лицо человека исказила немая довольная гримаса, обнажив ряд желтых неровных больших зубов. Человек вдруг понял, что несмотря на неудачу и необходимость идти за новой железной дубиной в дальний лес каменистых холмов, у него появилась возможность забрать свою старую одежду, которую тот бросил там, когда нашел странный рулон черной тонкой почти гладкой какой-то, как ему показалось, кожи неизвестного животного, какого никогда не доводилось встречать ранее. Он даже подумал, что возможно это какая-то гигантская змея, ведь только со змей можно содрать кожу неразрывною длинной полосой. Кожа в рулоне была необычайно легкая в сравнении тяжелой накидкой из шкуры медведя, которую охотник одевал до сих пор и которую собственноручно сделал, содрав ее из туши мертвого зверя, труп которого нашел на подходе к тем же каменистым холмам на дне ямы, в которую животное угодило случайно и погибло, рухнув вниз. Вспомнив еще раз о теплой шкуре медведя, которую он опрометчиво обменял на новый для него незнакомый прорезиненный брезентовый материал, и которая где-то там ждет его на каменистых холмах, человек окончательно прибодрился и оптимистично зашагал в сторону дальнего леса.

       Где-то там, на дальних серых каменистых холмах в грудах валунов часто правильных прямоугольных форм можно было иногда найти странные предметы. Дикарь время от времени наведывался туда, если у него была необходимость в плоских металлических камнях, способных легко резать плоть падали, которая часто попадалась ему в лесах или, за тем редким исключением, свежего зверя, которого удавалось добыть охотнику за свою жизнь.

        Мысли о новых возможных находках, как например той, что одну полную луну назад позволили ему найти в большой тыквообразной гладкой емкости в черной густой незамерзающей даже на морозе воде, удобные дубинки со странными царапинами на каждой «Кеттнер» или «Беретта», загоняли в животе чувство голода дикаря куда-то в дальний почти невоспринимаемый физически уголок организма.

         Весеннее солнце поднялось в зенит и согретый его лучами, которые все чаще попадали на него через кромки голых деревьев, охотник бодро продвигался вперед.