Охота на Чудовищ

Охота на Чудовищ

Корабль рассекает набегающие волны под скрип снастей и деревянных рёбер, стянутых широкими досками. Ветер раздувает паруса, лопочет красным флагом на грот-мачте. Стонет и завывает, запутываясь в переплетениях канатов. Мелкие брызги долетают до палубы, оседают на шерстяных свитерах моряков мелкими бусинами.

Народ снуёт по палубе, перетаскивает ящики с гарпунами и газовые баллоны к орудиям. Несколько юнг заряжают и тщательно проверяют оружие, подключают газ. В вороньем гнезде сидит тощий парнишка в тёмно-синем бушлате, с поднятым воротником. Поигрывает подзорной трубой, окованной серебряными и золотыми кольцами. Широкими, с тонкой чеканкой. В левом ухе массивная серьга из желтоватой кости. Ветер топорщит смолено — чёрные, сальные волосы, старается выжать слезу. Но разбивается об очки, сплошной полосой закрывающие верхнюю часть лица.

Корабль плывёт мимо утлых лодочек, стремящихся к горе мяса, севшей на мель. Небо черно от воронов и чаек, уши разрывает сплетение алчного карканья с криками. Туша вздымается над водой подобно горе, щупальца покачиваются на волнах, облепленные птицами. Вода вокруг черна, а у самой туши едва заметно бурлит. Солнце, нехотя выглядывающее в разрывы облаков, освещает морду чудовища во всём великолепии. Крупная, со вздутыми рядами глаз и загнутым клювом.

Люди на лодках одеты в кожаные фартуки с длинными, до плеч, перчатками. Лица закрывают массивные маски с оттопыренными носами-клювами. В них налиты благовония или уксус, да всё что угодно, лишь бы заглушить лютый смрад. На подплывающих к туше лодках угадывают стальные трубы с заточенными концами. Нужно стравить скопившиеся газы, иначе тушу разорвёт и драгоценные части будут утеряны. На дальних подвозят «леса» и мясные пилы.

Парнишка отвёл взгляд и огляделся, за зиму мог смениться рельеф дна. Помнится, в середине холодов тряхнуло, так что стройка собора обрушилась, а две башни покосились. Вода впереди стеклянно чистая и проглядывается до дна. Видны косяки рыб, снующие меж зарослей водоросли. Мелькают силуэты акул, привлечённых гнилой кровью.

Вперёдсмотрящий достал из кармана часы, погладил большим пальцем костяную крышку. Отщёлкнул и бросил взгляд на толстую стрелку. Вздохнул и потянулся к верёвке колокола, прибитого к мачте. Дёрнул один раз и спрятал руки в карманы, зажав трубу под мышкой.

Трое моряков подняли головы на звон, юнги застыли как мухи на морозе. Когда следующего звона не последовало, облегчённо выдохнули и вернулись к работе.

Корма полностью покрыта листами металла, положенными внахлёст. Десяток человек с кисточками обрабатывают стыки жиром, смешанным с особой смесью. Ей же покрывают каждый лист, особенно места покрытые рытвинами коррозии от крови морского дракона. Кто-то взбирается по мачте, проверяя снасти. Вдоль бортов натачивают защитные пластины до остроты бритвы. Старпом проверяет работу, бросая кусок бечёвки и дёргая на себя. На верёвке должен остаться глубокий разрез, а сама обязана легко соскальзывать.

На носу корабля стоит капитан, огромный, как медведь и настолько же заросший. Одет в безрукавку из толстой кожи на голо тело и штаны из парусины, заправленные в высокие ботинки. Ветер треплет густую бороду, тянет за волосы и запутывается в мохнатой груди. Капитан сложил руки на груди, будто красуясь рваными шрамами начинающимися у пальцев и уходящих к шее. У ног лежит старинный гарпун из почерневшего металла и узкой серебряной полосой. Орудие скорее церемониальное, чем практичное. Морским чудовищам плевать на серебро, как и наземным.

На востоке облака расходятся и узкие лучи света рассыпаются бликами на гребнях волн. Вперёдсмотрящий поморщился и прикрылся ладонью. Поколебавшись, достал трубку и раскурил морской спичкой, сморщив нос от острого запаха сгорающей химии. Первые три затяжки не пускал дым в лёгкие, а сразу выдувал и сплёвывал под ноги.

Облокотился о край гнезда и, потягивая ароматный дым, вгляделся в горизонт. До берега ещё близко, а значит чудовища сюда не заплывают, по крайней зрелые. Молодняк же не станет атаковать судно, предпочтя ему лодки. Однако, под лодками сейчас творится форменный ад из-за обилия падальщиков, алчущих дохлой твари. Молодое чудовище сожрут за секунду, впрочем, как и человека, что упадёт за борт.

Ветер пахнет весной, солью и гнилью.

Туша осталась далеко позади, а суша превратилась в тончайшую полоску на горизонте. Вперёдсмотрящий осмотрелся через подзорную трубу, потянулся к колоколу... на стыке неба и воды взметнулся столб. Опал белой пеной, а одна из волн пошла через другие, образуя клин разрушающий узор океанской глади.

Звон колокола разлетелся над кораблём, оборвался на миг и загремел снова. Прервался и вернулся в третий раз с панической силой.

Моряки заметались по палубе, часть метнулась к спускам в трюм. Навстречу им выбегают плечистые мужчины, одетые в кожаную броню с нашитыми костяными пластинами. Вперёдсмотрящий перегнулся через ограду гнезда и завопил:

— Дракон, на одиннадцать часов! Идёт на нас!

Капитан подхватил гарпун, схватился за канат и прорычал:

— Голодная тварь... — Обернулся и рявкнул выбежавшим охотникам. — За дело парни! Поднять щиты! Поворачивая левым бортом! Паруса!

Часть команды начала карабкаться по мачтам, суетливо развязывая узлы и скатывая паруса. Рулевой навалился на штурвал и корабль начал заворачивать. Заточенные пластины на бортах тяжело поднялись и со щелчком встали в пазы. Охотники заняли места у гарпуномётов, а оставшиеся подвязывают товарищей страховочными тросами.

Водяной клин движется на корабль, постепенно расширяясь и вырастая. Сквозь воду виден искажённый силуэт чудовища с мощным костяным клювом, закрывающим верхнюю часть морды.

— На таран пойдёт... — Прошептал один из охотников, стискивая рукоять орудия и ведя прицелом тварь. — Это толстолобый!

— Пуская. — Прорычал капитан. — Корабль выдержит. Не зря же я выложил изнутри рёбрами драконов!

— Хотелось бы...