Охотник на маньяков

Охотник на маньяков

… Самым забавным было то, что этого хирурга в поликлинике, куда я явился с прокушенным пальцем, я помнил. Он лечил меня в той, прошлой, жизни. Вернее, будет лечить. Или нет: будет лечить через двадцать пять лет в той реальности, откуда я прибыл.

Через двадцать пять лет мне исполнится двадцать четыре... А ещё через восемь я, безвременно погибший, попаду в чужое тело в чужом времени.

Вот ведь история со мной приключилась! Уже тринадцать лет, как я живу в СССР и до сих пор не перестаю удивляться своей судьбе. Про то, откуда явился, я не болтаю: всё равно ведь не поверят, так зачем? Обстоятельства прошлой жизни так и не выветрились из моей памяти. Хоть ночью разбуди: скажу, почём был доллар до 2014 года! Впрочем, эти сведения вряд ли мне понадобятся. Разве только если я протяну ещё четверть века. А это вряд ли: моему здешнему телу за пятьдесят. У этого тела, как выяснилось на рентгене, теперь ещё и сломан один палец на руке. Ну, а учитывая мой род занятий... Боюсь, я паду смертью храбрых ещё до того, как Ельцин скажет, что устал и уходит. Впрочем, он ещё даже по танку не полазил...

Я вышел из поликлиники. День был мрачный, осенний. Под мелким холодным дождём суетились людишки: наверно, спешили со службы, ненужность которой станет очевидна уже вот-вот, или с производства, до закрытия которого остаются считанные месяцы... Или, может, они шли отоваривать талоны на водку и колбасу, ставшие неотъемлемой частью уже перестроенной Меченым жизни... Не знаю. Конечно же, все они верили, что это лишь временные трудности, что СССР и КПСС это навсегда, что все эти народные депутаты и выборы на альтернативной основе схлынут как пена и вернутся благие застойные времена. Я один знал: этого не будет. Я один видел повсюду несомненные признаки приближающегося крушения. Кашпировский уже поселился в телеке, республики бунтовали, Германии объединились, самолёты падали как листья в октябре, а фиксированным ценам в магазинах оставалось... сколько?... год... а то и меньше. Со своими послезнаниями я бы запросто дал фору всем этим доморощенным экстрасенсам. Просто у меня была другая миссия.

Дорогой к дому я вдруг начал вспоминать, как начинал. С трудом осваивался в новом теле, знакомился с родственниками, старательно скрывая от них, что вижу впервые; старался ненароком не сказать какого-нибудь словечка из будущего. Через пару месяцев привык и к жене (её хозяин моего нынешнего тела выбрал ещё много лет назад, до моего попадания). Выучил цены, маршруты трамваев, расписание первого и второго телеканалов и постановления последнего партсъезда. Работу унаследовал от своего реципиента тоже посильную — в школе, учителем русского языка: хорошо, что грамоту я знал, а за тридцать следующих лет она не изменится... В общем, я довольно быстро адаптировался. Тут-то передо мной и стал основной вопрос: в чём была задумка высших сил, заславших меня в брежневскую эпоху? Почему именно я, а не ещё кто? И главное: какая моя миссия?

Сперва я, как любой на моём месте бы наверно, стал раздумывать о сохранении СССР. Время до Перестройки тогда ещё оставалось. В голове промелькнули привычные мысли насчёт ликвидации Горбачёва. К счастью, мне хватило здравомыслия: они исчезли так же оперативно, как появились. Было ясно, что страна обречена, будь во главе неё хоть Гришин, хоть Романов, хоть Лигачёв. Моё «бремя белого человека» в другом состояло. В прошлой жизни я интересовался историями маньяков, врагов народа и прочих особо опасных преступников. Многие из тех, про кого я знал, что в последствии на их совести будет по десять, по двадцать, по тридцать трупов, сейчас ещё мирно ходили в школу, скрывая свою волчью сущность под синими куртками и пионерскими галстуками. Другие ещё даже и не родились: но, зная их историю, я мог найти их будущих матерей, многие из которых были проститутками или просто асоциальными личностями, и спасти Россию от преступников, так скажем, на корню.

Я начал действовать. Ружья не заводил: мороки много, да и найти меня так будет легче. Обходился ножами, иногда ещё использовал верёвку дополнительно. В прошлой жизни у меня имелось образование инженера, что позволило мне вскорости уволиться из школы и пойти работать начальником отдела материально-технического обеспечения на одно предприятие. Работа был связна с разъездами, и это мне понравилось: ведь будущие маньяки, как и их матери, жили в различных частях страны. Не привлекая внимания, я мог по-тихому уводить их в лес под каким-нибудь глупым предлогом и там ликвидировать. Милиция работала из рук вон плохо: объяснить ей, что наделён особым правом очищать Россию-матушку от нечисти, я всё равно не сумел бы, так что тем, как я предупреждаю преступления, не делился.

Хвастаться не буду, но за последние десять лет я очистил землю от более, чем полусотни маньяков и сволочей. Как-то раз прикинул, сколько жизней спас. Вышло, вроде, где-то триста человек. Жаль, что никто из них никогда это не узнает и не поблагодарит меня. Что ж, такова наша участь, безвестных героев...

… Я дошёл до дома. Жены ещё не было. Дети тоже пропадали то ли в школе, то ли где-то во дворе. Строго говоря, это тоже были дети не мои, а реципиента. Хотя за последние годы я с ними сроднился.

Был всего лишь четвёртый час дня. Я отпросился с работы пораньше, чтобы зайти в поликлинику со злополучным пальцем, а теперь был совершенно свободен и наверняка заслуживал один-другой стаканчик пива: за страдание из-за перелома и подвиги на ниве моего маньякоборчества. Подумав, что могу успеть сходить до бочки и употребить нектар богов еще до прихода жены, я наскоро перекусил, взял пустую банку, поставил её в авоську и снова вышел на улицу. Скоро бочкового пива, которые мужики носят в полиэтиленовых пакетах, тоже не будет. Ларьки пооткрываются, там всякая дрянь в разноцветных банках будет продаваться под видом пива. И ещё и по бешеным ценам, конечно же. Надо успеть насладиться социализмом, пока возможно. Чёрт, я уже заранее скучаю по нему...

Дождь так и не кончился. Палец болел. Прокусил и сломал мне его один шестнадцатилетний злодей, которого я ликвидировал пару недель назад. Хорошо помню, как через тридцать лет все газеты будут пестреть сообщениями о его преступлениях!.. Теперь не будут. Хорошо бы теперь было выбраться в командировку в Москву или Подмосковье. Там живёт Пичушкин, ему тоже сейчас около шестнадцати. И скоро он начнёт...