Охотник за секретами

Глава 15. Гости

– Хочешь о чем-то спросить?

Вадим не смотрел на Марию – скользил взглядом по тесту, который она подготовила, но все равно попал в точку: у нее было много вопросов. Правда, они не имели никакого отношения к учебе, а на один из них – самый главный – ей не хотелось знать ответ.

Сколько может продолжаться такое сумасшедшее счастье?

Мария вскакивала с кровати с первым сигналом будильника, высиживала уроки, ерзая на стуле, ставила личные рекорды в бассейне – потому что никакая сила в мире не могла утихомирить энергию, бушевавшую в ней. Подобие спокойствия наступало лишь в присутствии Вадима. Он словно обволакивал ее своим полем, заставляя эмоции, мысли и чувства концентрировать на нем – что сразу же сказалось на учебе: Мария любыми уловками пыталась проводить все свободное время с Вадимом, но находиться рядом с самым потрясающим парнем на свете и думать о биополимерах и полипептидной связи...

В тот день они учились в маленьком уютном кафе, запрятанном в дубах недалеко от входа в парк. Мария специально села так, чтобы ноябрьское солнце превращало ее волосы в сияющее золото, и теперь, выпив кружку горячего шоколада, таяла от тепла, света и сладости.   

– Ну, давай, это просто, – подбадривал ее Вадим. Он заказал свой любимый гранатовый сок, но сделал всего пару глотков. –  Четыре вида азотистых оснований в ДНК.

– Я знаю! Хотя в данный момент они вылетели у меня из головы. – И это была чистая правда.

– Значит, вгони их обратно. Аденин, гуанин, тимин, цитозин, – требовал Вадим, не обращая внимания на подошедшую официантку. – ДНК, гены – это должно быть интересно тебе самой. Не заставляй меня волноваться о такой ерунде! – он машинальным движением подтянул рукав темно-синего гольфа, который очень ему шел, и, взглянув на часы, повернулся к официантке, чтобы заказать еще шоколада.

Любуясь его профилем, Мария чуть подалась вперед. «О, тебе не стоит волноваться о генах, особенно о своих, – она щурилась от резкого солнца, но не могла отвести от Вадима глаз. – Уверена, они – все до единого – такие же идеальные, как и ты». Последнюю неделю, о чем бы ни заходил разговор, ее мысли строго указывали на него, как стрелка компаса – на Север.

–…Так о чем ты хочешь спросить? – Вадим отложил тесты и посмотрел на Марию. 

– У нас впереди целая неделя каникул, а тебе приспичило учить биологию! С каких пор ты стал такой занудой?

– Думаю, это время случайно совпало с твоим появлением в моей жизни, – серьезным тоном ответил Вадим, но в его глазах тотчас же загорелся огонек. – А с каких пор ты стала такой смелой? – он бросил в Марию скомканную в шарик салфетку.

Мария увернулась.

– Ты останешься с нами на ужин?

– Твоя семья впервые полгода соберется вместе – нет, не останусь. Просто позвони, когда твои руки освободятся от объятий и подарков.

Мария сделала последний глоток и, вставая из-за стола, украдкой посмотрела на Вадима. Словно почувствовав это, он перестал складывать листы и поймал ее взгляд. Так какому дьяволу продать душу, чтобы такое счастье длилось вечно?

Через полчаса Мария стояла у подъезда и с замиранием сердца смотрела, как из окна машины едва ли не по пояс высовывалась Анечка. Ветер швырял из стороны в сторону черные пряди ее волос, и когда они падали на загоревшее, усыпанное веснушками лицо, сестренка зажмуривала огромные синие глаза. Она выпрыгнула еще на ходу и набросилась на Марию со всей своей счастливой яростью, а потом из машины вышла Лида, миниатюрная голубоглазая шатенка, которая студентку напоминала больше, чем кандидата географических наук. Последний фрагмент мозаики, наконец, оказался на своем месте, и счастье стало абсолютным и незыблемым.

Это был сумасшедший вечер. Сначала – встреча близких людей, шумная, суматошная. Потом праздничный ужин, в течение которого Марта дважды подогревала фаршированную яблоками утку, потому что все наперебой делились новостями, не успевая толком поесть. Когда, спустя три часа, Мария улизнула на крышу, чтобы позвонить Вадиму, тишина показалась ей неестественной. 

С крыши открывался потрясающий вид на город. Островки поредевших верхушек, облитые вечерним солнечным светом, качались легко и неспешно, как настоящие волны. Здесь, в недосягаемости чужого внимания, возникало почти такое же щемящее чувство уединенности, которое она испытывала рядом с Вадимом – даже когда они находились в толпе.  

– Просто крыша? Серьезно? – раздался позади разочарованный голос сестренки. – Ни бассейна, ни шезлонга?

Неотчетливо обругав голубей за грязь, Анечка подошла к краю крыши и, когда Мария уже вдохнула, чтобы попросить ее продолжить поиски тремя этажами ниже, восторженно воскликнула: 

– Какой симпатичный парень!

Марию интересовал только один симпатичный парень, который сейчас, наверняка, находился далеко отсюда, но как не узнать, на кого обратила внимание сестренка? Она с любопытством выглянула на улицу.

– Привет, Рыжая! – выкрикнул Женя.

Солнце светило ему в глаза и, чтобы рассмотреть второй силуэт, маячивший на крыше, он приложил ладонь козырьком ко лбу.

– Беги во двор – и малявку с собой бери! Будем играть в волейбол.

Мария с сомнением посмотрела на сестру, словно приросшую к ограждению.

– Ты помнишь, как играть в волейбол?

Анечка машинально отбросила прядь, упавшую ей на глаза.

– Я вспомню, можешь не сомневаться.

Она первая собралась на улицу и кругами ходила вокруг Марии, подсказывая, как можно сэкономить время, заматывая вокруг шеи платок «простым, но тоже красивым» способом. На самом деле, Марию задержал вовсе не платок, а изумление, которое она испытала, когда обнаружила, что для игры в волейбол сестренка накрасила ресницы тушью. «Мама не против! Вот тебе истинный крест!» – заявила Анечка, осеняя себя треугольником.