Охотник за секретами

Глава 17. День рождения

«Сегодня мой день рождения!» Это было первое, о чем подумала Мария, когда в ее сон пробрался звонок будильника. В коем-то веке волнительная завязь под ложечкой не касалась Вадима – в локальном смысле: потому как на самом деле он был неотъемлемой частью всего, что с ней происходило.

Мария сладко потянулась, включила свет – и ошарашено замерла. Через всю комнату тянулась гирлянда разноцветных воздушных шаров. Она начиналась от двери, проходила над окном, книжными полками и заканчивалась у шкафа, скрывая что-то на вешалке.

– Это мы с мамой придумали. А папа профинансировал, – заглядывая в детскую, сообщила Анюта. – Она посмотрела на шкаф. – О! Кое-кто еще кое-чего не видел!

Мария вскочила с кровати и отвела ладонью гирлянду. На вешалке висело платье – наверняка, сшитое мамиными руками. В неярком свете лапы было заметно, как тепло и нежно переливается изумрудный шелк.

В следующую минуту Мария уже крутилась перед зеркалом. Платье легкой волной приподнималась – и мягко опустилось чуть выше колен. Изумительно красиво. Сейчас любая Ева кусала бы себе локти.

До идеального образа не хватало лишь самой малости. Мария распустила косу – волосы растрепанными волнами упали на плечи. Теперь она как две капли воды походила на ту шикарную куклу Барби, которую прислал ей неизвестный отправитель.

– А теперь мой главный подарок! – Анечка развернула плакат, на котором было нарисовано что-то большое и коричневое. Мария изумленно опустила расческу. – Это лошадь, – серьезным тоном пояснила художница. – Целый месяц непосильного труда. Авторская работа. Конечно, можно было бы аккуратно срисовать, но мне хотелось… – Ее прервал звонок в дверь.

– С ума сойти! – только и смогла произнести именинница, когда посыльный передал ей охапку ромашек. На карточке было написано всего две буквы «В» и «Ш».

Мария зарылась лицом в цветы и, замирая от счастья, подумала, что до этого дня ей никто не дарил таких огромных букетов. Даже папа.

С какой стороны ни глянь, день был особенным. Мария за все утро ни разу не поругалась с Анечкой. И решила испечь торт.

Перечитав рецепт, она бросила дополнительную щепотку желатина в теплую воду, решив, что в данной ситуации перебор лучше, чем недобор. Это же как надо любить людей, чтобы написать: растворите десять граммов, если в упаковке – все пятьдесят! И что ей было делать? Разделить желатин на пять порций? Найти сверхчувствительные весы?

Она раздраженно отодвинула кастрюльку с жидкостью и стала снова перемешивать крем в миске – просто, чтобы еще раз не удержаться и лизнуть белую пенку. Но не успела Мария поднести лопатку ко рту, как раздался заливистый звонок в дверь.

– Малая, открой! Я в сахарной пудре!

– А я в ванной! – прозвучало в ответ.

«Черт!..» Мария тряхнула рукой по фартуку и побежала в коридор.

– С ума сойти! – заключил Вадим, оглядывая именинницу с головы до ног. – Ты – в платье!

Она поймала его взгляд и, призывая всю свою силу воли, удерживала до тех пор, пока не побледнел румянец на ее щеках.

– Рада, что смогла тебя поразить. Но имей в виду: в глубине души я все равно в джинсах.

– Я знаю, можешь не сомневаться! – Вадим улыбнулся и вдруг резко, словно испытав приступ боли, наклонился вперед и схватился руками за живот.

– Что?.. – едва выдавила из себя Мария, с ужасом хватаясь за его локоть.

– Пока ничего.

Вадим очень медленно расстегнул молнию куртки и достал из-за пазухи пушистый комок, белый в черную горошину.

– Это – подарок.

Подарок пискнул и зашевелился.

– Боже! – Мария, не отрывая взгляда от щенка, положила букет на комод.

– Что-то сегодня Маруся особенно верующая. – Анечка вышла из ванной с полотенцем, завязанным, как тюрбан, – и остановилась, так резко, словно врезалась в стеклянную стену. – Боже!

– Он… изумительный… бесподобный… совершенный… – Мария, умирая от нежности, взяла комок на руки.

Анечка мгновенно оказалась рядом и стала вертеться вокруг сестры, пытаясь найти положение, в котором щенка было бы гладить удобнее всего.

– Ромка… – ласково позвала она собачку и стойко приняла возмущенный взгляд сестры. – Маруся, я знаю: это твой подарок. Но лучшей клички ты все равно не придумаешь. Так что собачку назовем Ромкой. А когда вырастет – станет Ромом. Солидное имя для солидного пса… в точечку. – И Анечка с такой любовью прижала щенка к сердцу, что он снова пискнул. 

– Я хочу, чтобы твой День рождения был идеальным, – прошептал Вадим и, пока Анечка и щенок занимали друг друга, украдкой поцеловал Марию.

Идеальный День рождения подразумевал идеальный торт, а вовсе не то, что Мария собиралась подавать на стол. Вадим не сказал этого вслух, но его действия были красноречивее слов. Он поднес кастрюлю к мусорному ведру, перевернул ее и постучал по дну, помогая отделиться содержимому.

– Я, конечно, не шеф-повар, но то, что ты называешь желе, не может использоваться для приготовления пищи. – Вадим поставил кастрюлю в раковину и надел фартук.

– Ты должен больше мне доверять! – обиженно возразила Мария, украдкой наблюдая, как любимый человек готовится хозяйничать на кухне.

Пусть его терпение и вежливость испарились, едва дело коснулось еды, пусть обычное желе превратило идеального парня в непробиваемого скептика – ему все прощается. Потому что бесконечно можно смотреть на три вещи: как течет вода, как горит огонь, и как готовит Вадим.