Окровавленные губы, принадлежащие тебе.

5.

Его красные глаза перестали светиться, они обрели иссиня - черный цвет. Пальцы на правой руки заметно дрогнули, лунный свет падал на перстни, отливая светом во мраке.
- Я не слышу тебя. - Равнодушие и мрачность на лице непреклонно заставляли бояться.
Сжав до боли кулаки, Лили встала, бросив на Криса взгляд, гордо приподняв подбородок.
- Я сказала, иди к черту. - Неуверенно, но все же громко, произнесла девушка.
Ожидая новых ударов, или еще боли, или наказания, чего угодно, но не его равнодушие, когда он сидел на черно - бордовом кресле, все так же возвышаясь на ней.
Тишину нарушило бурчание. В желудке Лилит было пусто, более того, это так ослабило её организм, что она должна была упасть, но всеми силами она держалась на ногах.
- Так ты есть хочешь? - Он вопросительно посмотрел на неё.
- Нет. - Лилит склонив голову, немного поежилась, на самом деле ей и правда не хотелось есть, место, где она находилось - заставляло чувствовать её не комфортно. Но организм требовал, и если бы девушка не поела в ближайшее время, она бы упала в обморок.
- Нилс! - раздался крик.
Пожилой мужчина уже стоял в дверях, ожидая приказов. В его глазах она заметила неподдельную грусть, тоску, что рвала его сердце.
- Накорми Лилит. - Молчание последовало, как она направилась за дворецким, только бы не оставаться там, не стоять под этими взглядами, что наводят неистерпимый ужас.
Они пришли на кухню, где все было так чисто, все блестело от чертовой чистоты, и в голову полезли воспоминания о прошлом доме, о месте, где водились тараканы, дом Лилит нуждался в ремонте, и как бы она не убиралась часами, оттирая грязь, у неё ничего не выходило.
На столе стояла много еды. Много - это слово даже не подходило, просто огромное количество еды. Это были и фрукты, и стейки, и даже чертовы торты, казалось бы, всех видов.
- Прошу Вас. - он покинул девушку, дотронувшись до спины ладонью.
Аккуратно подойдя, она осторожно коснулась вилкой горячего стейка, но от еды воротило, она выпила воды, и съела немного жареного картофеля, и самочувствие немного улучшилось.
И тогда, она заметила, что она совершенно одна, что дверь не заперта, что здесь никого нет, и хотя ноги совершенно не слушались, нужно было покидать это место.
Она бежала по коридорам, стараясь делать это бесшумно, стараясь не смотреть на ужасающие картины с жуткими гримасами на стенах.
И пробежав один коридор, она переступала в другой, и наконец взору открылся проем, где вела лестница.
В миг оказавшись в комнате, что была довольно тесна, она обнаружила дверь, что очевидно вела на свободу, чувствовался поток холодного воздуха, что сквозь щели обдувал бледное лицо девушки, вот только замок не давал открыть её, но без труда, Лилит выбила дверь.
Тьма в миг накрыла девушку, и та бросилась бежать, бежать так - что крышу срывало от одной только мысли, что у неё был шанс.
Луна, с четко выраженными кратерами, приветствовала Лили.
И она бежала, совершенно не видя ничего, только очертания деревьев и о черт, здесь были ворота, что были заперты.
- Нет! - она завопила, пиная ворота. - неет, - уже более спокойна простонала девушка.
- Набегалась? - сзади стоял Кир, что важно сложил руки на груди.
Лилит вовсе не желала оборачиваться и смотреть в эти глаза.
Он одним движением развернул девушку, чье глаза опухли от потока слез, что пришел мгновенно, как она услышала его голос.
- Крис пощадил тебя. - Он коснулся губами её шее, от чего она скукожилась.
- А ты, значит, не ценишь этого. - Кир продолжал смущать её. Ласковый тон сменялся кровожадным. 
Цепкие руки мужчины схватили её за руку, и за шиворот рваных одежд, он потащил в непонятном направлении.
- Ты ничего не поняла. - Чувствовалась его злость. - И я помогу тебе в этом. - хватка усилилась. - Понять..
Он нечеловеческой скоростью оказался внутри замка, только холодный ветер чувствовала девушка.
- Я люблю боль. - он медленно произнес эти слова, швырнув Лили на пол, приковав её руки к цепям, так, чтобы она только немного касалась ногами пола.
- Я долго сдерживался, я не хотел причинять её тебе. - Он открыл ящик шкафа, что стоял в конце темной комнаты. Эта комната походила на пыточную давних времен.
- Но ты не оставляешь мне выбора. - он достал черный кнут.
- Мне было так жаль тебя, когда я все это время наблюдал за тобой. - Эти слова он произнес с жалостью, что ей казалось, была настоящей. Она приподняла глаза, увидев это лицо.
- Мне было интересно, почему ты вечно убегаешь от них, почему ты прячешься. - Он сделал несколько шагов. 
И здесь Лилит начала понимать о чем он говорит, зрачки расширились, а сердце учащенно билось.
- Они доставали тебя везде, ты помнишь это? - он приподнял тонкими пальцами её лицо. - Я помню. - продолжал он.
- А как тот парень облил тебя бензином и пытался поджечь? - Он провел пальцами по оголенной спине.
- А помнишь, как они выжидали тебя у твоего дома? - он сделал паузу. - Ты столько крови потеряла. 
- Ты так много курила, постоянно.. по три пачки в день. - Взгляд был осуждающим.
Глаза Лилит невольно намокли, комок в горле заставлял молчать, а обидные воспоминания, наполненные унижением и болью - настойчиво лезли в голову.
- Ты думаешь, это странно, что тот, кто сломал тебе нос - на следующее утро сломал обе ноги? - она заметила еле видную улыбку на его лице.
- А твои родители.. им просто наплевать на тебя.
И удар пронзил тело, оставляя острое послевкусие боли, в виде кровавой полосы.
- Ты.. - все, что она смогла сказать.
- Ты не такая, как другие дети. Ты - другая. - он не остановился на ударах, прибавив еще пару оглушающих.
- Мне хотелось помочь тебе с первых дней, но я так долго сдерживался. Я хотел забыть тебя. 
Лилит начинала вновь терять сознание от той боли, что ей приходилось испытывать, что физическая, когда он драл её кнутом, что моральная - девушка не могла слышать об этом.
- Но я не смог.. Я забрал тебя. - он отцепил её руки, и она упала на пол, скрутившись, и обмазавшись в собственной крови.
- Ты будешь меня слушаться, хочешь ты этого, или нет, и если я скажу тебе умереть - ты умрешь.
Он оставил девушку в этой комнате, и как только он ушел, стены затрещали от пронзительного крика, совмещенного с горькими слезами, а кровь неустанно сочилась, и вскоре рваная одежда приобрела багровый оттенок.