Ольга. Княжна Плесковская

Гость

Было самое начало месяца листопада. Пришедшая на землю осень медленно и верно утверждала свой порядок: пригнула гибкие ветки кустов ягодами, пронизала лес серебряными нитями паутины, зажгла буйным пламенем листья на деревьях – золочёно-хрупкие, рудо-жёлтые[1] вощёные, черемчатые[2] резные, боканные, сочные кумашные и кое-где не сдавшиеся до конца осеннему натиску, ещё зелёные, но уже подёрнутые бурым, глубоким цветом тёмного мха. Часть листвы уже облетела, пробивалась сквозь неё пока ещё зелёная трава, а между кронами деревьев виднелась ясная и тёплая лазурь неба, какая бывает лишь золотой осенью. Шелестела листва, шептались травы, протяжно кричали птичьи стаи. Осень, щедрая хозяйка, ублажающая глаз и умиротворяющая душу, правила миром.

По осеннему лесу ехал всадник, и, казалось, был он погружён в глубокие думы и не замечал окружающего его осеннего великолепия, да и вообще ничего не замечал. Но это только казалось. Всадник был воином, и выработанное долгими годами ратных походов воинское чутьё безошибочно указывало ему на скрытое присутствие рядом живого существа. И другое чутьё, отшлифованное годами занятий иного рода, подсказывало ему, что существо это человеческое и присутствие его не таит угрозы. Тем не менее чужое пристальное внимание раздражало, но схватить наблюдателя в лесу, да ещё будучи верхом, не представлялось возможным, поэтому странствующий воин направил коня к примеченным густым зарослям, за которыми открывалась небольшая полянка, вынуждая тем самым любопытного незнакомца приблизиться.

Всадник выехал на полянку, остановился, как будто осматриваясь, а потом резко развернулся и направил коня прямо в лядину, выхватил на скаку меч из ножен и принялся рубить ветки. Всадник был воином, и движения его были быстрыми, как мысль, но тот, кто прятался за кустами, всё же оказался быстрей. Всадник вновь развернул коня и увидел на полянке отрока. Отрок – худой, роста среднего, на первый взгляд, обыкновенный смерд. Одет был отрок в порты, рубаху и меховую безрукавку, стянутую на поясе кожаным ремешком, с прикреплёнными на нём тулом, налучьем и ножом в ножнах. На голове, неожиданно крупной для тщедушного тела, – шапка, натянутая до бровей, на ногах – мягкие кожаные сапожки, позволяющие предположить, что перед всадником всё же не простой смерд. В руках отрок, ни много ни мало, держал лук наготове, с натянутой тетивой и вложенной стрелой. Лук был хоть и небольшой, но не какой-нибудь охотничий, а настоящий боевой. Но самым дивным гляделось налучье. Поверх искусно выделанной кожи оно было изукрашено серебряными накладками – вещь явно дорогая, отроку неположенная.

– Кто таков будешь, малец? – небрежно спросил всадник и закинул меч в ножны – невелика опасность.

– В моих руках лук, и стою я на своей земле, а ты – я вижу – гость в этих краях, может, вовсе бродяга лихой, меч-то достаёшь без упрежденья, так что тебе по первой и называться, – дерзко ответил отрок тонким голоском.

– Всерьёз мнишь из этой палки гнутой меня убить, пострел? – усмехнулся всадник.

– Убить, может, и не убью, а поранить сумею, – спокойно сказал отрок, но лук опустил.

– Ну что ж, коли не шутишь, придётся назваться. Игорь я – князь Киевский. Слыхал о таком? А земля, что ты своей называешь, под моей дланью. И довольно тебе терпение моё испытывать. Молви, кто ты и откуда.

– Вольг меня кличут. Младший отрок я при дружине на заставе воеводы Яромира в Выбутах. А твоя где дружина, ежели ты и вправду князь? Или ты в дозоре самолично?

– Будет и дружина, отрок, мало не покажется. А пока давай-ка сказывай, как мне в эти самые Выбуты попасть.

– Следуй за мной, князь, – помедлив, промолвил отрок, убрал лук в налучье и змейкой скользнул между деревьев.

Всю дальнейшую дорогу по лесу отрок так и не приблизился к всаднику. Юрко мелькал между деревьями, петлял как заяц, дожидался князя и опять устремлялся вперёд на безопасное расстояние. И лишь когда деревья расступились, и князь выехал в открытое поле, раскинувшееся на берегу реки, отрок решился подойти.

– Вот, князь, общинные поля. Через них переедешь, а там и будут Выбуты.

– А ты куда? Новых лиходеев караулить? Ты ж вроде как дружину хотел посмотреть, вот сейчас и увидишь. – Князь соскочил с коня и цепко ухватил отрока за плечо. Его чуткое ухо воина уже услышало приближающийся конский топот. Да и отрок, видно, тоже внял, поэтому и поспешал скрыться, но на сей раз князь был быстрей. Дружина приближалась с противоположной от реки стороны, через поле. Было в ней навскидку десятков семь человек, часть из них княжеские, часть воеводы Яромира, что ныне был посадником в Плескове. Дружина приближалась, и несколько человек, завидя князя, отделились от неё и, ускорив конский бег, вскоре подъехали к князю. Был среди них и воевода Яромир, муж знатный, почтенных лет.

– Ох и заставил ты нас поволноваться, князь, – спешиваясь, запыхавшимся голосом сообщил воевода. – Уж весь окрест хотели на ноги поднять.

– Олень там, на полянке в лесу, тушу найти, в село притащить, – распорядился князь, обращаясь к окружившим его людям. – А ты, воевода, расскажи-ка мне, что за отроков в своей дружине пестуешь, что в Киевского князя стрелы метят? – недовольно спросил Игорь, обращаясь к Яромиру.