Он мой кошмар

1

«Закружила так, что не верится.
Может быть, вся жизнь переменится…»

Мари Краймбрери – Медляк (ft. HammAli, Закружила)

Темнота. Небо затянуто плотными тучами и вот-вот разольется дождем.

Я бегу, пока не упираюсь руками в стену. Ловушка, из которой нет выхода. Медленно поворачиваюсь.

Каждый его шаг отдается в ушах звоном.

Андрей не торопится. Конечно, я и так загнана. К чему теперь торопиться?

Оказавшись напротив, вытягивает руку и сжимает мой подбородок. Не больно, но очень ощутимо…

– Я никуда тебя не отпущу, Еся. Лучше убью здесь и сейчас. Ты моя. Нравится тебе это или нет. – Он смотрит в упор. В глазах ярость, она сгущается надо мной черной тучей.  – Еще раз я увижу тебя хоть с кем-то…

Мои губы дрожат. Смотрю на его кулаки, перепачканные кровью, врезаясь спиной в холодную стену.

– Ты чуть не убил его.

– Я же предупреждал. Только моя, – переходит на шепот, впиваясь пальцами в мои плечи.

– Ты ненормальный, Панкратов. Чертов псих. Убери от меня руки. Не смей ко мне прикасаться.

– Я псих, и тебе это нравится.

Проводит костяшками пальцев по моей щеке, оставляя на ней кровавые отпечатки.

– Отпусти, Андрей, мне осточертели твои выходки. Я не твоя собственность. Не твоя вещь. Почему ты ведешь себя так, словно тебе это позволено?

– А мне и позволено, Еська…

Мои губы дрожат, а тело продувает ледяным ветром. На дворе поздняя осень, а на мне тонкое шифоновое платье, что ни капли не греет.

– Мне все позволено, – рывком тянет к себе, а у меня земля из-под ног уходит. – Не смей от меня сбегать. Никогда.

Мы стоим в колодце питерского дома. Крупные капли начавшегося дождя царапают кожу. Холодно. Так холодно и так нестерпимо жарко. Жуткий контраст.

– Я тебе не разрешал, – встряхивает меня как куклу, – слышишь?

Слышу… Ты всегда делал то, что тебе заблагорассудится. Наша первая встреча была именно такой…

За несколько месяцев до описываемых ранее событий…

Первая встреча.

Есения

Смотрю вниз, в танцующую толпу, выхватывая лишь отрывки Леськиных громких фраз. Никогда не бывала в этом клубе на втором этаже. Всегда только там, в хаосе танцующих людей.

Бережная отлипает от перил и тянет за руку к диванчикам. Туда, где расположилась добрая половина нашей группы. Официантка любезно подает еще порцию коктейлей.

– За начало семестра, – Леся прыскает со смеху и залпом осушает длинный бокал.

Я ограничиваюсь лишь глотком сока. Еще не хватало прийти домой окосевшей. Маме это не понравится. Да и самой мне не нравится.

Виталик, Леськин брат, рассказывает очередной похабный анекдот, совершенно забывая, что их эра давно канула в Лету.

Хочется закатить глаза, что я, в принципе, и делаю.  Но, несмотря на жеманность вокруг, чувствую себя расслабленной и почти счастливой. На мне красивое бежевое платье, идеальный макияж, на работе дали несколько выходных, а впереди еще целая ночь танцев.

Боковым зрением замечаю темную, идущую к нам фигуру. Но особого внимания ей не уделяю. Продолжаю покачивать ногой в такт музыке.

– Андрюха! – Виталик подскакивает с места и хлопает незнакомца по плечу. Улыбается.

Стелется перед ним, как перед своим хозяином. Этого у Бережного не отнять.

А вот новоприбывший совсем не разделяет общего веселья. Скорее наоборот, транслирует поток негатива. Захлестывает им каждого за этим столиком.

– О, Панкратов нарисовался, – шепчет Леся, – сейчас начнется, – вымученно вздыхает.

Я слегка напрягаюсь.

Он садится в кресло и раздраженно кидает смартфон на столик. Поза у него вроде и расслабленная, но руки сжаты в кулаки. Мне кажется, все сидящие здесь притихают. Движения становятся более скованными, а улыбки ненастоящими.

Кто он такой и зачем пришел – понятия не имею. Но по отрывкам фраз подруги понимаю, что он друг ее брата. Старшего брата, который приперся суда по приказу отчима. Контролирует младшую сестренку.

В какой-то момент понимаю, что рассматриваю этого самого Панкратова.

Взгляд падает на массивные часы, что огибают его запястье. Золотые. Почему-то усомниться в том, что они настоящие, я не могу.

Он пышет состоятельностью и полным безразличием к происходящему.

Темно-русые волосы, широкие плечи. Черный бадлон с невысоким горлом обтягивает бицепсы. Слово спорт ему явно знакомо не понаслышке.

Широкие скулы, острый нос и подбородок с едва заметной ямочкой. Глаза светлые. Разобрать оттенок, конечно, нереально. Симпатичный. Он, бесспорно, симпатичный. Но как-то по-особенному. Есть в нем какой-то треплющий душу страх. Опасность. Да, вероятно, это самое правильное слово.