Он, она и любовная фигня

Глава 17. Полина

Полина проснулась будто от удара током: она ведь не заплатила за парковку! И если вредный администратор выполнил свою угрозу и вызвал эвакуатор, сейчас её маленький, бедный Гетс тоскует один на штрафстоянке или вообще неизвестно где, потому что никаких штрафстоянок в этой глуши наверняка нет. Едва продрав глаза, Поля накинула кардиган и выскочила на улицу.

Рассвет только занимался, и над «Голубыми сосенками» висели рваные клочья тумана. В воздухе во всю пахло весной, но Полина всё равно продрогла, пока добежала до стоянки – к счастью, её машина была на месте. Образ одинокого, печального Гетса, которого увозит на чужбину ржавый эвакуатор так разбередил Полинину душу, что с неё мигом весь сон слетел. Зато появилось жгучее желание как можно скорее оказаться дома, принять душ, переодеться в уютную пижаму и провести остаток выходного дня за просмотром танцевального или песенного шоу с чашкой горячего шоколада в руках. Ну и пусть потом придётся драить плиту, на которую этот самый шоколад выкипел – исполнение маленькой мечты и минуты блаженства наедине с собой того стоят. Но перед отъездом надо было закончить ещё несколько дел в «Сосенках».

Для начала Полина отправилась на ресепшен, чтобы оплатить парковку. Ей долго не хотели выдавать чек, но Поля стояла насмерть – без чека у неё нет шансов получить компенсацию от компании. Когда она затребовала печать организации на чеке, на неё и вовсе посмотрели как на сумасшедшую, но после получаса ожидания Полина, наконец, получила то, что хотела.

После этого она набрала Аню. Полине было стыдно, что вчера она самоустранилась с корпоратива, из-за чего Ане пришлось заведовать отправкой коллег по домам. Но документовед заверила её, что всё прошло мирно, сотрудников погрузили на автобусы и развезли по разным районам города.  Отдельная машина с водителем забрала Юрия Соломоныча, но его жена ещё вчера вечером подтвердила, что начальственное тело благополучно прибыло домой, правда несколько раз просыпалось и в пьяном угаре требовало Элтона Джона на бис. Материальные потери также оказались невелики: кто-то потерял телефон, кто-то забыл пиджак на спинке стула, а кое-кто умудрился забыть статуэтку «Лучшему сотруднику года» в мужском туалете. Но все забытые вещи клятвенно обещала привезти на работу в понедельник главбух, которая уже едет в «Сосенки» – в суматохе она оставила в гардеробе шапочку от костюма и сегодня с утра решила самолично забрать своё сокровище.

Полина предвкушала уютный воскресный день в объятиях пушистого пледа и в компании любимых телешоу, но у реальности на неё оказались другие планы. На переезде собралась приличная очередь: шлагбаум был опущен, светофор мигал красным. Машины стояли с выключенными движками, а кое-кто из водителей вышел покурить – похоже, они ждали уже довольно давно, что обнадёживало. Но Поля простояла пять, десять, пятнадцать минут, а поезда всё не было. Зато по обочине и даже по встречке вперёд очереди пёрлись самые умные и нетерпеливые. Товарняк появился только через час, бесконечной гусеницей прополз через переезд, но лишь спустя десять минут шлагбаум открыли, и очередь начала рассасываться.

Ко всему прочему, по пути в город её забибикал и подрезал какой-то урод на красной Митсубиси – похоже, той самой, за которую администратор «Голубых сосенок» требовал расплатиться. Про себя Поля решила, что пора либо постигать дзен и учиться медитировать, либо получить разрешение на пневматическую пушку и возить её под сидением. Или начинать копать подкоп до Канадской границы. Или хотя бы взять отпуск и на недельку смотаться на море, отдохнуть как настоящая звезда: плюхнуться на лежак, раскинуть ручки-ножки и переворачиваться, когда припечёт. И пролежать так целую неделю, время от времени просаливая тушку в морской водичке. Полина вспомнила, что не была в отпуске целых три года, а на отложенные деньги ей светит разве что аквапарк, и расстроилась.

Дома ей тоже не дали расслабиться: на лестничной площадке, под дверью её квартиры топтался Сашка. Завидев Полину, которая поднималась по лестнице, он поспешно спрятал за спину одинокую, но такую многозначительную розу на длинной ножке.

– О, привет! А я как раз к тебе, – смущённо краснея, пояснил он.

– Привет. Вот она я, – устало отозвалась Поля. Умиляться при виде розы не было ни сил, ни желания, но и обижать Сашку грубостью не хотелось. – Опять ванная засорилась?

– Да нет… Я хотел тебя… Кхм… В смысле, пригласить тебя хотел! Может, сходим в кафе?

– Ты, кажется, уже приглашал меня куда-то на этой неделе. А я что сказала? – из-за кутерьмы вокруг красного конверта и корпоратива у Полины в голове всё смешалось – кони, люди, мужчины мечты и тексты песен.

– Ты сказала, как-нибудь потом. Как думаешь, потом уже наступило? – с надеждой поинтересовался Сашка.

– Ооо… Скорее да, чем нет, но ты понимаешь, я сегодня овощ. Вот совсем овощ, – вздохнула Поля.

– А какой овощ? – неожиданно оживился Сашка.

– Ну не знаю, например, тыква. А что, это важно? – Полина напряглась. С этой точки зрения мужчины ещё никогда ею не интересовались.

– Люблю тыкву. Мне мама в детстве тыкву с мёдом запекала, – шмыгнув носом, отчего-то немного виновато сказал Сашка. – Было очень вкусно.

И тут Поля прониклась к нему такой жалостью, будто перед ней стоял не закалённый в полях археолог под тридцать, у которого даже своего вантуза не было, а трогательный, бездомный котёнок. Роза за спиной Сашки сразу показалась невероятно романтичной, и захотелось согласиться на кафе и на кино и, пожалуй, ласковое прозвище «тыковка» из его уст будет звучать особенно романтично. И вообще, она уже подружилась с его кошкой Хати и маминой орхидеей… Полина строго одёрнула себя: начинать отношения с жалости – очень, очень плохая идея! Однажды она чуть не попалась на эту удочку, но вовремя остановилась, а то так могла бы выйти замуж, нарожать детей и провести всю оставшуюся жизнь с нелюбимым мужчиной, однажды спутав любовь с жалостью. Хотя жалеть в этой ситуации нужно было себя – впечатлительную, жалостливую дурочку, которая готова пригреть на груди первого встречного несчастного, бездомного котёнка.