Он. Она. Они

Он 5

Я стоял в аудитории, когда спиной почувствовал жар. Она влетела в комнату, словно пожар, топящий зимний холод.

-Доброе утро, - сказала она, - ее голос напряженный, или мне это уже казалось. Она скинула с себя одежду, достала из сумки носовой платок и вылетела из аудитории. Я волновался так сильно, что даже не знаю, с чем сейчас это сравнить. Мне казалось, что она знает об этом, что она неминуемо увидит мое тупое волнение. Я боялся, что она узнает о моем чувстве, и я решил сесть с Алиной, чтобы она не присоединялась ко мне в пару. Я был зажат и скован. Она долго не смотрела на меня, словно прячась от чего-то. А потом глянула на меня внешне спокойно, но я заметил, что она что-то пыталась скрыть, она была очень взволнована. Она спросила меня о каникулах, и я, запинаясь, рассказывал, глядя в парту, как полный идиот. Когда пара закончилась, я весь день был в этом состоянии, меня трясло, крутило, я никак не мог справиться с теми эмоциями, которыми меня накрыло.

Днем я стоял в другом здании и ждал следующей пары, когда вдруг увидел ее, поднимающуюся вверх по лестнице. В панике я отвернулся от нее, моя скованность, смущение, они заставили меня смотреть в стену, и мне почему-то показалось, что ей было все равно. И я был расстроен до конца вечера, злился на себя и на нее, ходил угрюмый и злой.

В пятницу у нас не было занятий из-за празднования дня факультета. Я хотел увидеть там Таню, я страстно желал этого, но был уверен, что она не придет, до этого она ни разу не приходила ни на какие праздники. Мы должны были выступать – петь гимн факультета, я был взбудоражен праздничными подготовками и немного забыл о своих переживаниях. Я стоял на втором этаже, когда вдруг что-то заставило меня повернуться в сторону лестницы. И она была там, шла, как-то растерянно, не видя меня, казалось, не видя никого. Она приближалась, и я запаниковал, сжался, согнулся.

-Здравствуйте, - сказал я, когда она поравнялась со мной, все еще меня не замечая.

Она повернулась, и в ее глазах было удивление, словно она вовсе не ожидала встретить меня там.

-Здравствуйте, - сказала она в каком-то замешательстве, и пошла дальше.

Меня сильно встревожило ее появление, я тут же растерялся, я с ужасом думал, как выходить на сцену, когда она будет в зале смотреть на меня. Я старался выкинуть эти мысли из головы, присоединился к компании ребят, и мы пошли наверх в зал. Когда всех запустили внутрь, я смотрел, куда она сядет, чтобы сам не знаю, что. Я видел, как она оживленно болтала с одним из преподавателей и меня это взбесило. Меня, кажется, накрыла ревность, хотя и поговаривали, что этот преподаватель был нетрадиционной ориентации. Мне было все равно. Он был мужчиной и сидел рядом с ней. А я должен был скоро идти на сцену выступать, и от этого у меня ноги были ватными.

Я вышел на сцену, неуверенно прячась за спинами ребят, я не хотел, чтобы она видела меня, я был к этому не готов. Мне казалось, что, если я сделаю что-нибудь не так, она будет думать обо мне хуже, или мне так не казалось, просто я стеснялся, я сам не мог до конца понять. Но внутри у меня все-таки было приятное чувство от того, что она была где-то рядом. Это доставляло мне какую-то особенную радость, я давно знал за собой противоречивость характера.

На следующем занятии я был абсолютно счастлив. Таня была невообразимо красива, она сияла ярче светил, все время улыбалась. Я наслаждался ею, мне это было очень приятно, мы играли с ней в какую-то игру, правил которой я не знал, но, когда она была рядом, мне было плевать на них. Я ощущал только, что ее сияние приводило меня в движение, я жил и это было восхитительно.

А в мужской праздник я неожиданно получил смс с какого-то незнакомого номера: «Ты яркая звезда, взорвавшая законы гравитации! Празднуй! Ом.»

Я почти не сомневался, что это была она, никто больше не мог сделать этого. Я ликовал. Я сходил с ума. Но ужасно боялся, что придумал это. Это был ее стиль, и самое главное это означало, что она поняла, что именно я отправил ей поздравительное смс с Татьяниным днем. В ее сообщении было слово Ом в конце. Это был ее знак, которым она хотела объяснить мне, что она знает. И я был счастлив, но в то же самое время стеснялся.

На следующем занятии я снова оказался в счастливой агонии – Таня села со мной и мы вместе составляли диалог. От нее пахло какими-то вкуснейшими духами, от ее тела, находившегося от моего всего в нескольких сантиметрах, исходил такой жар, что я с трудом мог сосредотачиваться на задании. Я тайком смотрел на нее, она была так близко, что мне начало казаться, что это был вовсе не урок, что мы с ней там были вдвоем, и мне все время хотелось прикоснуться к ней. Когда мы закончили работу, Таня встала и вознамерилась идти слушать моих одногруппников. Неожиданно Алина, которая как раз подсаживалась ко мне для выполнения следующего задания, уронила на стол свою ручку. Мы вместе с Таней одновременно протянули к ней свои руки, чтобы поймать ее. Ее ладонь на какую-то секунду почти полностью накрыла мою, и я вздрогнул от ощущения электричества, пробивающего меня до самых пальцев ног. Ее рука была мягкая, от нее шла нежность с оттенком материнской заботы, но там была и другая сторона, скрытая за внешним слоем. Там была страсть, она была горячая и полыхала таким мощным пожаром, что я съежился от невозможности справиться с тем чувством любви и желания, которое меня застало врасплох. Я потом часто вспоминал это ее первое ко мне прикосновение. Это было наше первое интимное знакомство, я всегда буду вспоминать его с нежностью.

В тот вечер меня накрыло волной отчаяния. Я смог сблизиться с ней еще на миллиметр, внутри я был полностью раскрыт перед ней, но физически мы все еще были друг другу недостижимы. И я взбесился. Я решил, что вообще не буду ходить на английский, лишь бы не привыкать к ней снова, потому что каждый раз после ее занятий весь оставшийся день проходил для меня в мучительных мечтах о Тане. И я впал в депрессию, я озлобился на нее, на себя, на несправедливую судьбу, и я беспробудно пил пиво с моими друзьями, ходил злой, срывался на всех, кто попадался мне под руку.