Он только посмотрит

Он только посмотрит

- Джонни, может, не надо?.. – в который раз спросила Розалин, глядя на жениха с отчаянной мольбой. – Это… разве это правильно?..

- Ты мне не веришь? – нервно огрызнулся парень. – Хочешь уничтожить всё, чего я достиг?

Вздрогнув, девушка опустила голову, всхлипнула. Джон тут же смягчился.

- Прости, прости, Рози. – Обнял её. – Просто это важно. Очень. И не только для меня – для нас. Потом у тебя будет всё, что ты захочешь, клянусь.

Подняв лицо Розалин за подбородок, заглянул в уже набухшие слезами глаза.

- Ты сделаешь это? Ради меня.

- Я люблю тебя.

Кивнув, Джон подвёл девушку к двери кабинета.

У Розалин тряслись руки, больше всего на свете ей хотелось сбежать и больше никогда не видеть это место. Но Джон… Её любимый, её жених, с которым они столько всего пережили! Парень жаждал вырваться из захолустного Абингтона и перебраться в Нью-Йорк – Розалин согласилась уехать, пойдя против воли родителей. На новом месте им пришлось жить в крошечной комнатушке возле доков – девушка смирилась и с постоянной вонью гнилой рыбы, и криками пьяной матросни по ночам. Неудачи преследовали Джона одна за другой, он несколько раз нанимался на работу, но ему не платили, а однажды даже избили – Розалин не бросила жениха, старалась подбодрить, утешить. Она тоже устроилась на работу – платили сущие гроши, девушка очень уставала, но каждый вечер Джона ждала хоть и крошечная, но чистая квартира и скромный, но плотный ужин. Сама же Розалин позволяла себе только завтрак и, если получится, лёгкий обед. Девушка постоянно чувствовала голод, но жениху, когда тот спрашивал, почему она не ужинает, всегда отвечала, что поела на работе.

Первый год, который они с Джоном прожили в Нью-Йорке, Розалин старалась не докучать жениху своими проблемами и терпела, терпела, терпела.

Потом стало легче – способности Джона, наконец, заметили. Во всяком случае, так парень говорил невесте. Теперь он работал на мистера Гуэра. Поначалу Розалин ужасно испугалась – Фрэнк Гуэра был главой мафиозной семьи, контролирующей весь город. Девушка умоляла жениха найти честную работу, но тот оставался непреклонен, заявляя, что больше не намерен «жить в грязи». Розалин снова не оставалось ничего иного, кроме как смириться.

Зато с деньгами стало гораздо проще, молодые люди перебрались в другую квартиру, больше, в хорошем районе. Розалин надеялась, что теперь они наконец поженятся – раньше на праздник не было денег, а просто обвенчаться Джон не хотел, снова и снова повторяя, что его невеста достойна самого лучшего. Но время шло, Розалин уже могла позволить себе не только нормально есть, но и не работать, а Джон даже купил машину. Однако же, теперь, когда девушка заговаривала о свадьбе, парень или отделывался туманными обещаниями, или просто обрывал разговор. Розалин не понимала, что происходит, но настаивать не смела, утешая себя тем, что, по сути, они и так живут как муж и жена.

Однажды Джон даже взял её с собой на какой-то очень важный приём, который устраивал мистер Гуэра. Сначала Розалин не хотела идти, думая, что это будет что-то вроде тех матросских пьянок, на которые она сполна насмотрелась в порту. Но парень, узнав об этих её мыслях, только рассмеялся и заверил невесту, что она ошибается, и что на приёме будут «сливки общества». В конце концов, девушка, конечно же, согласилась. И не пожалела – всё было так красиво! Большой зал, музыка, джентльмены в смокингах, дамы в вечерних платьях. Розалин тоже пришлось купить такое. Вернее, это сделал Джон, потратив, по меркам девушки, огромные деньги. Она попыталась возмутиться, но парень только отмахнулся. «Я хочу, чтобы все видели, что моя невеста – настоящая королева», - сказал он тогда, сверкая улыбкой. Конечно же, девушка растаяла.

Всё было замечательно, молодая светловолосая красавица в чёрном платье действительно привлекла внимание многих мужчин. Слишком многих. Теперь она - в доме Фрэнка Гуэры, куда девушку привёз её собственный жених.

«Он только посмотрит, дорогая, - вспоминала Розалин, гипнотизируя ладонь парня, медленно, будто во сне, сжимающую позолоченную ручку двери. - Ничего больше, клянусь»

«Джонни, пожалуйста! – Кажется, в тот момент девушка была готова даже встать на колени. - Это… это позор! Безумие! Ты хочешь… хочешь, чтобы я… отдать меня…»

«Не отдать, глупая! Он просто посмотрит, говорю же. Он не будет трогать. Рози, пойми, мистер Гуэра – самый влиятельный и могущественный человек во всём Нью-Йорке. И ты ему понравилась. Но если сейчас он получит отказ, нас вышвырнут обратно в порт. Ты этого хочешь?»

«Джонни, ну может лучше в порт, чем… чем…»

«Ни за что! Я никогда в жизни туда не вернусь! Лучше сразу застрелиться!»

«Нет! Господи, хорошо… хорошо, пусть… если он только… посмотрит… я… я согласна…»

Дверь открылась.

В кожаном кресле, выставленном прямо в центр кабинета, сидел мужчина в смокинге. Розалин показалось, что ему уже под сорок, а может и больше, но седина почти не тронула жгуче-чёрные волосы, мазнув белым лишь пару прядей. Смуглый, с тёмными глазами и крупным носом с горбинкой – налицо итальянские корни.

- А вот и малыш Джонни со своим ангелочком.

На подлокотнике кресла, бесстыдно обнажая ногу до края чулка, сидела женщина. Зеленоглазая, с пышными чёрными локонами и насмешливо-нескромной улыбкой на тёмно-алых губах. Очень красивая. Одета в фиолетовое платье с глубоким вырезом, руки затянуты в бархатные перчатки до локтя. Одна держит изящный мундштук, другая покоится на плече мистера Гуэра.

- Добрый вечер, сэр, - заискивающе улыбнулся Джон, демонстративно игнорируя черноволосую. – Рози, милая, ну что же ты молчишь? Этому человеку мы обязаны всем, что имеем – уж будь любезна хотя бы поздороваться.