Он, тот, кто...

Он, тот, кто...

Вполне еще зеленый сентябрьский кленовый лист, растопыривший в разные стороны опаленные суховеем острия, плюхнулся на лобовое стекло хэтчбека с неожиданно сочным шлепком. Константа внезапности возбудила эмоциональную волну в сети нейронов того, кто держал в руках «баранку». Руки дрогнули. Этот короткий, как точка в строке, и внешне незаметный тремор, в свою очередь, подчиняясь правилу сохранения энергии, вспорол, точно тесаком, материю. После этого мир уже не мог оставаться прежним.

Где-то на другой стороне Земли, пронзенной волновой энергией нервов, посреди Тихого океана гигантской белой розой внезапно расцвел взрыв. Он в свою очередь отрезал, как бритвой, эхолокационные поводки у китов и дельфинов. Они же, утратив небесный ориентир, безвозвратно отправились ко дну океана.

В эту же секунду аверс Луны ослабил свой магнит, жадными порциями прихлебывающий из космической бесконечности колонии вирусов, музыкальные пассажи черных дыр, НЛО с гуманоидами на борту, пыль и камни разной величины. Астероид, нацелившийся на спутник и устроивший в НАСА, как лис в курятнике, настоящий переполох, внезапно потерял курс и полетел кубарем в огненную пасть Солнца.

Вместе с этим один из каменных мослов Чатыр-Дага раскололся. Из свежей раны засочился новый родник и устремился в русла обескровленных речушек, по пути возбуждая к жизни засушенную растительность…

…Мужская стопа в перфорированной туфле О`Коннел, что, казалось, навеки приклеилась к педали газа, неожиданно дрогнула и сбросила газ со 160 до 100км/ч. Сателлиты источали ремикс «Маленькой серенады» Моцарта. С утра пустая даль хайвэя звенела тонко и чуть слышно, точно струна, поцелованная ветром. Кошачий ход хэтчбека гармонировал с плюшевыми размышлениями того, кто жал на педаль. Нынешний день для него был, как лазанья, начинен разнообразными приятностями со смаком крупного кеша, перспективных аудиенций, пятиминутного брифинга, рекламной фотосессии и легкого секса.

Трейдерская компания прислала для него драйвовую эсэмэску  с поздравлениями. Сегодня с первыми петухами его вклад на бирже волшебным образом мгновенно увеличился, принеся увесистый плод благодаря минутной закавыке в изгибах финансовых графиков, а также здоровому игровому азарту и тазепамному хладнокровию мальчишки-трейдера.

Строительная организация, где служил исполнительным директором тот, кто рискует и выигрывает, почти не имела соперников. Тихим сапом она выуживала у своих конкурентов самых ценных работников. Встречи сегодня предстоят сразу с тремя неофитами – главбухом, юристом и зав. отделом деловых связей. Все трое – носители секретной информации и базы данных своих организаций. Все трое – дамы-коллаборационистки, пострадавшие от слюнявых, слабосильных и уже немужских потуг своих бывших директоров. Воистину, женская месть страшна. Желаннее аромата тубероз для этих легкокрылых запах крови. Ну и, конечно, купюр.

Пятиминутный брифинг в голубом зале Краеведческого музея пройдет без сучка и задоринки и займет минимум усилий. Текст и интервьюеры подготовлены заблаговременно, так что вечерком российские граждане АР Крым с чувством удовлетворения проглотят докторально озвученные, весьма значительные, но для них ничего не значащие цифры показателей развития строительного производства.

Фотосессия – обязательно прилагаемый к брифингу рекламный ход компании. Стрижка, дресс-код, аксессуары, маникюр и даже косметический грим – все предусмотрено. Да, не зря он, тот, кто мелькает на ТВ, ест свой хлеб. Отрабатывает мозгами, экстерьером, всем, что есть…

…Денница крупинкой сахара еще нарушала молочную безупречность неба. Но когда краплаковый селезень показался на поверхности сонной заводи утра и, не торопясь, поплыл в иные пределы, оставляя за собою малиновую рябь, крупинка растаяла.  Янтарный кошерный свет, как каша из волшебного горшочка, стал неимоверно множиться и просачиваться во все щели…

…Своевременно вынув из бардачка солнцезащитные очки, он заслонил от света свои голубиные очи. Потом тронул прозрачным ногтем айфон. Посыпались эсэмэски – деловые, рекламные, дружеские, любовные. Он удалил все, кроме одной – от референта компании – с почасовым расписанием дня. Самым неотложным пунктом был последний, намеченный на 18.00. и  обозначенный коротко – «Персоналии». Кто такие персоналии не дано было знать никому, кроме него.

В шесть часов вечера его ждал деловой секс, и он, тот, кто смотрит на мир через тонированные стекла, мог себе честно признаться в производственной необходимости этого акта. Ничего личного – деловая услуга престарелому шефу, вернее, его юной жене, отравившейся «пятидесятью оттенками серого».

Адюльтер приветствовался.  Дамы замужние получали особые преференции. В роли временщика он, тот, кто печется о процветании фирмы, ощущал себя вполне комильфо. Эти периодические вечерние аудиенции были не что иное как перфоманс, квэст, джамп, клубничный лолипол, «рассказ на ладони» в коллекцию Ясунари Кавабата и et cetera. И чтобы логическая концовка мелодрамы не скатилась в нуар или, что еще страшней, в камеди клаб, он, когда подходило время, говорил в мобилу (как в могилу) «нет» и забанивал номер.

Он строго ограничивал себя в женщинах. Многие из них, точно пингвинихи со страниц Анатоля Франса – черные коротколапые засухи для парней в хабэ, трудящихся в поте лица на благо страны – знали свое место и никогда не строили ему глазки. Он в свою очередь никогда их не провоцировал.

Его тип – породистая арийка со скандинавским отливом, с племенным паспортом и с хозяином. Каждый предмет роскоши должен иметь своего хозяина. Те, в свою очередь тоже не могут оставаться бесхозными, поскольку их опыт, связи и счета способны оказать неоценимую услугу его фирме. Он, тот, кто умел себя ограничивать, хорошо знал цену и толстосумам, и их парадным лошадкам.

У этих кобылок неоновый свет в глазах, голубоватая, как снятое молоко, кожа и волосы цвета небеленого льна. Они отдаленно похожи на босоногую стрекозу в ситчике и венчике из кашки, что смеется ему в лицо счастливым смехом. Как давно это было…