Она больше не твоя

Глава 1. Воронцов.

– Свиридова! – дёрнулась я от властного окрика главного, волной разнёсшегося в самые дальние кабинеты клиники. Я встала как вкопанная, закатив глаза и набрав побольше в грудь воздуха "Спокойно, Юля, спокойно. Тебе плохая характеристика вдогонку не нужна. Сейчас тихо обернёшься, мило улыбнёшься… Пусть это хамло порадуется. А после работы к свекрови на поклон. Уж лучше в их семейной клинике опыта набираться, чем терпеть этого самодура".

– Слушаю вас, Илья Александрович! – повернулась я к нему фасадом, изображая школьницу не вызубрившую урок.

– Я не понял, почему до сих пор результаты анализов Беловой не лежат у меня на столе? – его и без того смоляные брови чайкой сошлись над переносицей.

– Потому что это не входит в мои обязанности, – едва слышно проблеяла я.

"Порадуйся, удав, что все тебя боятся", – мысленно я показала ему средний палец.

– Анализы – это прямые обязанности медсестры. Сегодня смена Ольги Васильевны…

– Чья сегодня смена, я в курсе, Свиридова. И должностные обязанности тоже я утверждал и подписывал, – его глаза из коричневых стали чёрными. Я поёжилась.

"Ну зачем я с ним в полемику вступила? Всё одно вывернет так, что ты никто и звать тебя никак", – с тоской подумала я. – На фиг мне что-то здесь доказывать? Доработать смену, и ноги сделать отсюда. Решено! " – на душе полегчало.

– Илья Александрович, поняла – исправлюсь. Сейчас принесу, – лучезарно улыбнулась я ему.

"А что? Мне несложно…"

– Ну вот, другой разговор, – по-отечески проворчал он. – В должностные обязанности моей ассистентки входит следить за всем. А если не умеешь потребовать с сотрудников, делай их работу сама, – стекляшки его очков поймали моё отражение.

"Растерянность мне не к лицу", – отметила я, разглядывая в них себя.

– Или ты думала, что для протеже высокочтимых Свиридовых законы не писаны? – продолжал распекать он меня…

"Ну, сколько же можно? Одно и то же каждый раз. Что ему Свиридовы сделали? Нет, однозначно надо уходить отсюда, – с тоской думала я. – Он из меня пока всю кровь не выпьет – не успокоится".

– Свиридова! Ты спишь, что ли? – я вздрогнула, очнувшись от его окрика. – Чтобы одна нога там, другая…

У меня с утра ныла поясница, оповещая о критических днях. Я и без его придирок чувствовала себя размазанной, а он решил завершить то, что и без него предусмотрено природой. Слёзы были близко, и я едва сдерживала их напор.

На моё счастье, в кармане его халата завибрировал телефон и он недоговорил про другую ногу.

– Слушаю, Артём Игнатьевич! – весело ответил он кому-то, и, тут же забыв про меня, лёгкой походкой отправился в свой кабинет в конце коридора.

– Юль, ты как? – участливо заглянула мне в лицо Марина Владимировна, администратор, а по совместительству кассир и многое другое.

– Никак, – шмыгнула я носом. – Не буду я с этим узурпатором работать… Я девять лет училась, чтобы стать пластическим хирургом, а не девочкой для него на побегушках,– вскинула я вверх глаза часто моргая.

"Не хватало ещё разреветься – будет им потом за чаем тема для разговоров…"

– Понимаю тебя, – покачала та сочувственно головой. – Только, Юль, без обид! Мне-то всё равно, сама понимаешь… Но, если руку на сердце положить, какой ты хирург без практики? Таких дипломов знаешь… Много. А вот чтобы специалистом стать, надо гонор запихать подальше и учиться. Повезло тебе. К такому светиле пристроили… У него же руки золотые.

– Да! Устроили! А вам, смотрю, всем здесь, прям жить мешает чувство зависти, что у меня муж из влиятельной семьи, – рассверипела я, хоть и понимала, что Марина ни при чём. Просто цепная реакция. Та, поджав губы, демонстративно уставилась в монитор компьютера.

"Похоже, уйти, не поссорившись со всеми, у меня не получается".

Я посмотрела на часы: до конца смены оставалось двадцать минут, но отпустит ли Воронцов меня вовремя, было загадкой.

– Прости, Марина, поясница ноет, вот и срываюсь… – постаралась я, хоть как-то оправдать свою несдержанность.

– Выпейте обезболивающее, Юлия Львовна. Все личные проблемы, должны оставаться за пределами клиники. Учтите это, если действительно собираетесь стать специалистом, – отчеканила та, не удостоив меня взглядом.

"Да, ёшкин же королёк!" – мысленно выругалась я, пожалев, что извинилась. У меня что, на лбу написано "Хочу нагоняй! Хочу нравоучений!" – злилась я, направляясь в сестринскую за распечаткой анализов и заранее настраиваясь забрать их молча. Просто взять, и просто отнести. А потом, когда уйду, пусть Воронцов своим сотрудникам сам объясняет их должностные обязанности.

Ольга, медсестра, самозабвенно трещала по телефону, выясняя у кого-то условия проживания в гостевом домике… На вопрос, где анализы Беловой, она лишь указала пальчиком на папку, не сдвинувшись с места. Я, закусив губу, нашла нужную мне распечатку и чтобы не взорваться, поспешила выйти.

Воронцов просматривал карты пациентов. Я положила листки с исследованиями ему на стол и подождала, когда тот оторвётся от бумаг, чтобы сообщить, что собираюсь уйти сегодня вовремя.