Она написала любовь (выжить. Написать. Влюбиться)

-12-

Глава двенадцатая

 

— Нас довольно странно приняли, — делился своими впечатлениями господин барон. — Честно говоря, я ожидал, что домашние госпожи Агаты хотя бы удивятся тому факту, что она жива.

— Это я их предупредил, — смутился следователь. — Вчера. Хотел посмотреть, как отреагируют.

— И как? — Агата отвлеклась от разглядывания своих рук в кружевных перчатках.

Мужчины переглянулись и промолчали.

— Слуги? — спросил господин барон у Майнца.

— Не похоже, — ответил следователь. — На всякий случай оставили их под наблюдением. Похоже, работу они искать стали, как только исчез господин Людвиг. Горничная устроилась в гостиницу в Орне. Как раз возле полицейского управления.

Кухарка уехала в Лаутгард. У нее там дочь. Давно звала мать к себе — помочь с детьми.

— А садовник?

— Работает неподалеку от вашего поместья, господин барон.

— То есть слуги ни при чем?

— Ну... Как сказать. Лишних денег ни у кого из троих не появилось. Убрать их, опять же, никто не пытался. Допрашивали их... без реверансов. Не дворяне, сами понимаете. Но, увы, ничего.

Барон фон Гиндельберг с беспокойством посмотрел на побледневшую Агату. Эльза и Грон с ненавистью — на следователя.

— Госпожа фон Лингер! — обиженно протянул Майнц, одновременно кидая виноватые взгляды на собак. — У вас, конечно, фантазия бурная. Вы книжки пишете! Но ваших бывших слуг мы не пытали. Препаратами не обрабатывали, артефакты не применяли! Много чести, право слово. Припугнули — не более.

Женщина облегченно выдохнула.

— И что вам рассказали про семейство фон Лингеров? — Барон встал, обошел кресло, где сидела Агата, положил ладони ей на плечи.

Грон удовлетворенно кивнул, Эльза улыбнулась.

— Прежде всего то, что увольняться все трое собирались еще до того, как исчезли хозяин поместья, а потом и его супруга.

— Что? Почему? — удивилась госпожа фон Лингер.

— Вас с мужем, не в обиду будет сказано, считали... эээм... не от мира сего. Слишком доверчивые. Не рачительные. Даже управляющего не наняли.

Агата сидела, совершенно ошарашенная.

— Воровали? — деловито спросил Эрик.

— Скорее, подворовывали. Особенно горничная. А вот арендаторы — как считают и садовник, и кухарка — те разошлись.

— Но я... — проговорила Агата. — Но мы... Хотели по-хорошему...

— Мой совет: наймите управляющего, — грустно улыбнулся следователь. — Только такого, которому можно будет доверять. Все-таки земли у вас богатые. Виноградники. Сады.

— Про управляющего — мысль хорошая. Арендаторов на место надо поставить, — решил господин барон.

— Что касается родственников, — осторожно покосился на Агату следователь. — Мотив имели все. Ульрих — из-за денег. Если у старшего брата не будет жены, то потраченные деньги можно и не возвращать. Наверняка писателя не трудно обработать.

— Что удалось о нем узнать? — перебил барон, слегка сжав плечо Агаты.

— Пока не много. Младший Лингер — игрок. — Следователь достал папку с досье. — По уши в долгах. Должен всем, кому только можно и нельзя. Особенно нельзя. Я готов поставить свой послужной список на то, что часть денег, полученных от старшего брата, Лингер просто проиграл.

— Сегодня он вел себя достаточно уверенно, — нахмурился господин барон. — Улыбался. Иронизировал...

— Будьте с ним поосторожнее, — посоветовал господин Майнц.

— Перед тем как ехать к вам, мы были в госпитале. Наняли выздоравливающих.

— Отряд бывших военнослужащих вам в доме не повредит, — согласно кивнул следователь. — Неплохо было бы также их вооружить. Но так, чтобы не напугать домочадцев.

— Само собой.

— Но даже если это и Ульрих, — продолжал Майнц, — не понятно, откуда «Водяная Смерть».

— Придется ждать, — пожал плечами господин барон, отошел от Агаты и сел напротив Майнца. — Может, кто-то себя все-таки выдаст? Что касается «Водяной Смерти»... Вы знаете, что племянник хозяина дома учится на химическом факультете столичного университета?

— Что вы такое говорите, Эрик! — испугалась Агата. — Конрад — хороший мальчик! И потом... Он же ребенок, в конце концов.

— И учится только на первом курсе, — согласился с ней следователь. — Но, тем не менее, надо проверять и его тоже.

— Лично я ставил бы на дам, — покачал головой барон, — госпожа Берта и госпожа Вилла... очень... своеобразные личности.

— Слуги это отмечали, — согласился Майнц. — Думаю, будет хорошо, если на них внимательно посмотрит господин Фульд.

— Психиатрия и неврология — не его конек, — заметил бывший канцлер. — Хотя... пусть скажет — чей. Доставим. Консультация специалиста нам не помешает.

— Госпожа Агата, а как думаете вы?

— Господин Майнц... Я пока могу думать только о том, как я благодарна. Вам, господину Фульду. И вам, господин фон Гиндельберг...

Они вышли из управления полиции под свет фонарей, и все, как один, подняли головы. Снег...

— Первый в этом году. — Агата блаженно подставила лицо под крупные снежинки.

Барону захотелось коснуться ее губ. Щек. Сомкнутых век. Отвезти в свой старый дом...

— Что? — Он вдруг понял, что Агата его о чем-то спрашивает.

— Вы всерьез думаете, что меня пытался отравить кто-то из Лингеров?

— Не знаю. Люди они не самые приятные. У каждого, как выяснилось, есть причины вас не любить. Но... надо разбираться.

— Надо, — вздохнула Агата и неожиданно предложила: — Давайте поужинаем в городе?

— Конечно... — Барон прикрыл глаза так, чтобы свет от фонарей расплылся на мокрых ресницах, и мысленно сказал первому снегу: «Спасибо...»

— А то в поместье поесть спокойно не дадут, — деловито добавила женщина, которая только что сделала его самым счастливым бывшим канцлером континента. — Еще закажем еды с собой, чтобы до завтра хватило. И... надо заехать в ресторан, отменить доставку готовой еды в поместье. Страшно представить, какой хозяева выставят счет за то время, что Лингеры пользовались их услугами, записывая все на меня.



Отредактировано: 27.06.2018