Она не видела меня.

Она не видела меня.

Л. 

Мы были в пекинском метро, когда я заметил ее. Она сидела напротив меня в вагоне метро, задумчиво-печально смотрела куда-то вбок и совсем не видела меня. Над землей был вечер: в Пекине темнеет быстро, - здесь же темно было всегда. Она не видела меня, хотя вокруг нас были только китайцы. Она не видела меня… 
Задумчиво-печально… Да, она была очень грустна, очень печальна в своем маленьком синем платье, в нитке темно-синего жемчуга, цвета индиго, на очень высоких шпильках… Она была безупречна, совершенна. Моя женщина – идеальна. Она не видела меня… 
Ее лицо я нарисовал еще очень давно, мне было пятнадцать; тогда я не знал о ее существовании – она приснилась мне, Небо напророчило ее мне. Ее лицо сейчас передо мной, каждую секунду, и каждую секунду я думаю лишь о ней, о моей женщине, которую люблю и буду любить до самого последнего вдоха. Она не видела меня… 
Сколько мы так проехали? Мы были на первой линии, все известные достопримечательности следуют друг за другом – она проехала их все. Где она выйдет? Куда пойдет? О чем она думает, не глядя на меня, так и не заметив меня, не почувствовав моего пристального взгляда: я смотрел на нее не отрываясь ни на секунду, не веря своим глазам, я не верил, что однажды найду ее, что нашел ее на краю земли, под землей, абсолютно случайно? Она не видела меня… 
Она была настолько прекрасна, что у меня перехватило дыхание, и я не мог связно думать – только смотреть на нее, только смотреть. Где она выйдет? Куда пойдет? Заметит ли меня? Для ее красоты нет слов, лишь японское utsukusii (1) слабый аналог, для ее идеальности, совершенности вообще нет слов. Она не видела меня… 
Я знал, что отныне я буду следовать за ней куда угодно, отныне я у ее ног, отныне я ее и только ее, нет больше мира для меня, нет жизни для меня, без нее нет и меня. Именно ее я искал так долго, так упорно, ездил из города в город, из страны в страну. Она не видела меня… 
Всю дорогу, что я просмотрел за ней, она так и не пошевелилась ни разу, будто что-то для себя решая, будто вся ее жизнь зависела от этой поездки на метро. Я не мог ее упустить. Она сидела, погруженная в свои мысли, в свою грусть, окружающих не было для нее, не было для нее и меня. Она собиралась улетать. Она не видела меня… 
«Jianguomen dao le(2)». Объявили очередную станцию. Она, все также погруженная в себя, поднялась и вышла из вагона, я следом за ней – я не имел права ее отпускать, я не хотел ее отпускать, я не мог ее отпустить, слишком крепка связь между нами, связь длинною в несколько жизней. Мы предназначены друг другу самим Небом, однажды оно связало нас, однажды оно разорвет нас… Она не видела меня… 
Мы поднялись наверх и перешли на вторую линию. И когда мы спустились на платформу (до прибытия очередного поезда 6 минут), я понял, куда она едет – в одиночество. Она решила сбежать от меня, так и не встретившись со мной ни разу. Я не мог этого допустить, я не мог ее отпустить, одну. Я просто не мог. Она не видела меня… 
Я стоял позади нее и любовался ее неземной красотой. Поезд прибывал, следующая станция – Одиночество. Ее одиночество. Если я не остановлю ее сейчас, я ее больше никогда не увижу. Это был последний шанс ее задержать, ее удержать. Она не видела меня… 
«Останься со мной». Я подошел к ней в ту секунду, когда она сделала первый шаг вперед, взял под руку и развернул к себе… 
Она увидела меня… 

2010 год.

(1) Прекрасный (яп). Точного аналога нет. 
(2) Станция Цзяньгомэн (кит.)