она ушла ...

она ушла ...

Ещё чуть-чуть, добавить мягкости в голос, больше заботы. Спрашиваю, удобно ли получить товар с доставкой на дом. И … вот и всё. Последняя юридическая фраза сказана, сделка заключена, пора выходить из разговора и тут …

— Девонька, ты уверена, что восьмидесятилетней старухе нужен кухонный робот «Делимано» за двадцать четыре тысячи девятьсот девяносто девять рублей?

Уй, блин, это что, контрольная закупка? Я быстро проанализировала весь разговор. Нет, я нигде явно не давила. «Развод» был простенький, только «лестница», только интонации, забота и нежность.

— Да. Он вам очень нужен, — твёрдо заявила я.

— Ну, тогда сделка заключена, жди в гости, — с не меньшей твёрдостью ответила бабка и отключилась.

Я нажала на кнопку «конец работы» и сняла гарнитуру. В уши хлынул разноголосый шум зала. Триста операторов и все пытаются что-нибудь продать. Наш коол-центр расположен в маленькой независимой стране, но работаем мы с Россией. Продаём всё, что можно продать. Вот сейчас с работы пришла богатая Сибирь и кто-нибудь что-нибудь обязательно купит.

А вот фиг вам, ребята! Я сегодня королева продаж, а вы только и можете, что втюхивать матрасы да керамические ножи. Гордо прошла между столами в кабинку менеджера. Быстренько сделала копию разговора и пошла ловить юриста.

• прослушал разговор два раза, сказал, что это классика жанра, что он потребует распечатать скрипты для новичков, «чтобы учились, заразы, у мастеров». Потом попробовал почесать мне спинку, полез ниже и получил дежурный шлепок.

— Ты как, в Норильск поедешь? — неожиданно спросил он.

— Что я там не видела? С какой стати? — окрысилась я.

— Так ведь бабка в гости тебя приглашала, всё расписывала свой барак на сваях 1920 года постройки. Ты сказала, что обязательно приедешь и ещё звала её гости. Она, наверное, думает, что именно ты привезёшь ей робота.

— Щазз. Разбежалась. Через час я в отпуск ухожу. Приходи на тортик.

У меня всё уже схвачено. Чемодан собран, билет куплен. Завтра я буду купаться в тёплом греческом море. А бабкой пусть отдел обеспечения продаж занимается или юристы с неё деньги взымают. Мне тортики пора резать. Проданный робот вывел меня в безусловные лидеры продаж текущего месяца, так что я, потирая руки от предвкушения солидных премиальных, двинулась в курилку.

Смена закончилась, начальство и коллеги-злопыхатели съели тортики. Как можно жрать пальмовое масло в таких количествах?

Вот я и дома. Вставать завтра рано. Надо расслабиться и уснуть. Раздеваюсь. Голой укладываюсь в кровать и начинаю делать упражнения. Концентрируем внимание на большом пальце правой ноги и убеждаемся в его полном покое. Переходим к следующему пальцу, проверяем всю стопу, ползём выше к голени и бедру. Всё, нога расслаблена. Переходим к левой ноге. Потом расслабляем руки, тело и голову. С головой всегда больше проблем, пока успокоишь все мелкие мышцы - замучаешься. Но я справилась. Прокатываемся концентрированным вниманием по телу, всё ли в порядке. А что ему сделается! Сто семьдесят пять сантиметров смуглой красоты без капельки жира лежали спокойно и даже чашеобразные груди третьего номера не шелохнулись. Теперь собираем сознание в точке близ мозжечка и можно давать команду засыпать. Но, то ли драйв сегодняшнего дня не хотел отпускать, то ли бес попутал, я решила сделать то, что строго-настрого запрещал делать мой мастер йоги. Он говорил, что после концентрации в точке мозга следует рассеять сознание, дав команду на сон. А ещё говорил, что из этого положения в точке можно выйти из тела и летать. Но в полёт можно идти только с мастером. Эту практику используют на Афоне, где монахи ищут слияния с Господом. Ну, с Господом мне встречаться ещё рано, я попробую только ползком и не на долго.

Получилось!

Так вот какая я со стороны! Красивая и молодая. Двадцать пять лет с ма-аленьким гаком. Всё-таки волосы надо перекрасить в рыжий цвет, посадить десяток веснушек и подстричься под мальчика. Тогда больше семнадцати лет не дадут! Ступни ног великоваты, вот был бы у меня тридцать пятый размерчик и высокий подъём …

Тело открыло глаза, подняло руку, взглянуло на неё, приподнялось на локтях и обозрело всё вокруг. Поднялось и шагнуло к зеркалу в рост человека. Начало себя ощупывать.

— Эй, ты чего? — сказала я недоуменно. — Я команды не давала.

— О-хо-хо-хо! — вскричало моё тело, раскинув в стороны мои руки. — Каков подарочек! Ты права, надо коротко и в рыжий цвет.

Потом счастливое тело кружилось по комнате обнимая себя руками, прыгало по постели как на батуте, влезло в бар и, налив до краёв бокал Hennessy, упало в кресло.

— Ну ты и дура, — произнесло тело, отхлебнув изрядный глоток и скривившись, — чтоб вам всю жизнь это пойло хлебать. Я про французов. Портвейна нет?

— Нет, — сказала я на автомате.

Уже какое-то время я пыталась вернуться в тело. Попробовала тихенько влезть в ухо, смотрела в глаза, стремясь слиться со взглядом, пыталась с разгону влететь в область сердца. Ничего не получалось. Я мучительно думала, что же мне делать, поэтому и ответила.

— Чё, сразу дура, — обиделась я.

— А то, — сказало моё тело, — что нельзя оставлять свой дом без хозяина, обязательно кто-нибудь заведётся. Я-то, старая, собиралась только на порожке посидеть, почувствовать вместе с тобой твоё тело, переживания, твои пляжные приключения. А тут - целый пустой дом. Чувствуй - перечувствуй от пуза. Вот сейчас я хочу тортиков. Много.

— Так это ты меня не пускаешь! — напустилась я на узурпатора. — Да как ты смеешь. Да как ты можешь!

— Как видишь, могу.