Only a memory

Темноволосый, с легкой улыбкой наблюдал как счастливая, промокшая насквозь девушка, кружится под сильным осенним дождем. Его одолевало желание крепко обнять её, и согреть, укутать в мягкий плед и дать в руки горячий и согревающий напиток, и в тоже время, смотря как она счастливо кружится под этим ливнем, и заливисто смеётся, он мог только наслаждаться ей.

Её яркие рыжие волосы из-за дождя стали темнее и ниспадали на плечи и спину, полностью промокнув, черная майка прилипла к телу, как и и светлые джинсы, но она была идеальной, в этот момент, она казалось ангелом, её улыбка была словно солнцем в этот пасмурный, холодный и хмурый день. Не хватало за спиной красивых и белоснежных крыльев, которые украшали бы только красоту девушки.

Парень представлял, что крылья её будут мягкие, очень гладкие и нежные, как и её прикосновения. Он знал, что она именно та особенная, которую все хотят найти, но не могут, просто он истинно, трепетно и нежно любит её. Когда-то она спасла его, от грусти, от боли, от скуки, от этой жестокой жизни, она принесла ему счастья, заместо слез — улыбки и смех, она и была его ангелом, только в человеческом обличье.

За счастье и любовь он платил ей нежностью, любовью, лаской, а она и была рада, она любила его не меньше. Она была солнцем в этой жизни, часто смеялась, почти совсем не грустила, и люди любили её, никто не мог сказать про неё плохое, да и он не позволил бы, она была слишком хрупкой, и он стал её защитником. Они были счастливы, и никто из них не сомневался в любви к друг другу, такой любви завидовали все, эта любовь словно была благословлена небесами и богами. Они были не так долго вместе, но уже любили друг друга сильнее всего на свете.

*****

— Хэй, соня, проснись, хватит спать, уже двенадцать дня, ты так проспишь весь день, — протараторила Доминика, и парень застонал, закрываясь подушкой от девушки.

— Ты что, на батарейках? — застонал он, и она насмешливо фыркнула, поставив руки на бедра, выражая этой позой свое недовольство. Хотя искрящиеся счастьем и смехом глаза, выдавали в ней простодушие, доброту и любовь к парню.

— Милый, если ты не забыл, сегодня Рождество! — радостно воскликнула она, и казалось, что она сейчас затопает на месте от радости.
Неудивительно, ведь этот праздник она просто обожала, всей своей светлой душой и сердцем, каждый год она вела себя как ребенок в это день, она не всегда любила принимать подарки, она любила дарить их, любила ту атмосферу, что бывает только в Рождество.

— Да помню я, — снова недовольно произнес темноволосый и, посмотрев на рыжеволосую девушку, лишь снисходительно улыбнулся. — Я вижу, ты уже готова, — произнес он, заметив, что на Доминики уже была забавная шапка с помпоном, на шее, тем же цветом что и шапка, шарф, а на кровати лежало светлое пальто.

— Ага, — довольно закивала девушка, продолжая улыбаться. — Хэй, ну вставай, там такой пушистый снег, я прямо-таки чувствую его уже в своих руках, — мечтательно произнесла она, и он засмеялся, зная, что она именно тот человек, кто любит любое время года, всегда найдет в нем пользу и преимущество.

— Но можно сходить и чуть позже, — все равно твердил он свое, и она насупилась, и казалось, что скоро зафыркает от обиды.

— Ладно, я пройдусь сама, прогуляюсь и что-нибудь ещё прикуплю к вечеру, а ты, высыпайся и поднимайся, — всё-таки сдалась девушка и, накинув пальто, быстро подскочила к парню, чмокнула в щеку, и тут же скрылась, словно и не было её, только оставила после себя легкий шлейф духов, что он подарил ей на годовщину, когда им исполнился всего год.

Посидев ещё с минуту ощущая аромат её духов, он лишь улыбнулась и снова улегся спать, наслаждаясь теплом и её запахом, что исходил от подушки. Доминика пахла летом, и в тоже время осенью, весной, а так же и зимой. Её аромат был разным, словно это яркие цветы, а так же лес после дождя, пахло слегка мандаринами и даже были нотки сакуры, а иногда и разные тропические фрукты. Бывало, он чувствовал как её огненные волосы пахли корицей, в другой день мятой, запах менялся, и всё же, он всегда знал, что так пахнет только она.
Думая об этом, парень уснул, начиная уже скучать по девушке, без которой не видел уже жизни.

Спокойная и тихая мелодия разбудила парня, и он обреченно вздохнул, взяв телефон в руки. Спать все так же хотелось, но было очень важно ответить, ведь это могла быть Доминика, и если она снова накупила много всего, ему придется заехать за ней, чтобы она не тащила все это на себе.

— Да? — сонно ответил парень, протирая глаза, и желая снова погрузится в сладкий сон.

— Здравствуйте, вам знакома Доминика Кэмпбэл? — произнес сухой голос, и темноволосый напрягся, ведь это даже пугало его.

— Да, конечно, я знаю её, — произнес он, напрягаясь ещё сильнее, так и замирая.

— Хорошо, тогда вам следует приехать на опознание, по адресу… — дальше, он уже ничего не слушал, в ушах был шум, перед глазами появилась пелена, а сердце отбивало сумасшедший ритм.

«Опознание?»
В голове всё не укладывалось, и всё-таки разобрав адрес сказанный человеком, Алан направился в ужасное место, и всё же, он всем сердцем желал, чтобы это было шуткой, чтобы это была не она. Так не может быть, скорее всего, она где-то сидит в парке и вдыхает морозный воздух, наслаждаясь погодой. Но её телефон был недоступен, и это только подкидывало больше ужасных мыслей.

Дальше шли обычные, формальные вопросы, и когда они спустились в ужасное и холодное место, именуемое «моргом», ему стало страшно, так, как никогда в жизни, ужасно страшно до дрожащих рук и сбившегося дыхания.
Спросив ещё раз, готов ли он, мужчина сдержано кивнул на ответ парня и откинул белоснежную простынь. Все страхи и ужас превратились в реальность.
На холодном столе лежала любовь его жизни, только теперь её глаза были закрыты навсегда, на виске была рана и застывшая кровь, а волосы, яркие, как пламя, стали блеклыми. Пламя потухло.
Его мир разрушился, все что они строили вместе — сломалось. Мечтам, планам, желаниям —всему пришел конец.

Этот фрагмент жизни словно стал отдельной частью, он не помнил что было дальше, только оказавшись дома, под кучей успокоительных, он увидел сбитые костяшки и перебинтованную руку, но на это было плевать, ведь случалось кое-что страшнее, чем просто физическая боль. От этого не уйти, не убежать, нельзя забыть. От этого нет спасения. Ведь как теперь жить дальше? Как теперь жить без той, что и была жизнью? Её волосы, улыбка, смех, глаза, все было так живо в памяти.
Её прикосновения, поцелуи и ночи проведенные вместе. Он помнил её, всю, знал как никто другой, и теперь понимая что её больше нет, что она больше не войдет в эту дверь, не обнимет его — сводило с ума.
Ему хотелось кричать, рушить все на свете, лишь бы унять эту боль, спастись от этого.
И он кричал, а потом падал обессиленно на пол, плача как ребенок, и ненавидя весь мир за то, что его лишили её, лишили его солнца, его жизни и смысла этой жизни.
И снова напившись, он засыпал, спасаясь от боли в алкоголе и сне, и он желал, чтобы этот сон стал для него вечным.
Снова просыпаясь с головной болью, он понимал, что это не помогает, её так не забыть, а эта жизнь до жути стала мерзкой, стала такой никчемной без неё.
Было всего одно решение, наконец-то уйти к ней.

Дальше он почти совсем не помнил как забрался на крышу многоэтажки, и только когда он смотрел вниз, он наконец стал понимать на что он решился. Самоубийство.
Как часто задумываются о нем люди? Возможно, что часто, а может даже очень, но многие ли идут на это, на отчаянный шаг прервать жизнь? Скорее всего, тут ответ один — нет.
И в тоже время, Алан понимал, сейчас он готов, пусть страшно, больно, но так надо. Жить без неё все равно не выйдет, она была всем, а какого терять всё сразу? Это жутко больно, лучше сломать все кости разом, чем такая боль.

— Стой! Не надо, — мягкий и мелодичный голос разнёсся по округе, и всё внутри у него перевернулось, ведь этот голос он знал и помнил лучше всего на свете.
Оборачиваться было страшно, и он не решался, продолжая стоять на месте, чувствуя, как от этого немеют руки, как все тело пробирает дрожью.
Ему страшно, ведь этого не может быть. Ему просто показалось. Он верил в то, что ему просто показалось.

— Отойди от края, пожалуйста, — снова услышал он и почему-то отступил назад, и, набравшись смелости, обернулся.

Это была она. Его любимая Доминика, всё те же яркие рыжие волосы, красивые, зеленые глаза с крапинкой, все было тоже, вот только теперь, от неё исходил легкий голубоватый свет. Можно подумать, что он видит призрака, но нет, за спиной девушки раскинулись красивые, большие и белоснежные крылья.
Все казалось нереальным, ведь так не бывает, скорее всего, он бредит, только так парень мог объяснить то, что он видит.
Светлое платье на девушки развевал ветер, как и её красивые волосы, что огненным потоком струились на ветру. На губах рыжеволосой была печальная улыбка, а в глазах была грусть. Она казалось такой реальной, и он бы плевал на всё, но её крылья… Так не бывает.

— Э-это…ты? — наконец слабо, хриплым голос произнес он, и на секунду, он увидел, как она прикрывала глаза, словно наслаждалась его голосом.

— Здравствуй, Алан, — произнесла она, и её голос был прежним, как и при жизни.

— Я сошел с ума, — тихо выдохнул он, схватившись за голову, и опускаясь на крышу, не обращая внимания на холод. — Не бывает… Нереально, — продолжал твердить он, пока она не опустилась рядом с ним, и свет, что исходил от неё, чуть слепил его.

— Я настоящая, — спокойно и размерено произнесла она, и теперь он понял что не так, в её голосе больше не было радости или какой-то особой интонации, только красивое звучание. Парень считал, что она галлюцинация, хорошо продуманное видение, не больше. Ведь он когда-то считал её ангелом, представлял именно такие крылья и такую ангельскую красоту.
Неожиданно для себя, он схватил её за руку, но его рука прошла мимо неё, и она слегка зажмурилась.

— Ты ненастоящая, — помотал он головой, в его глазах отражалась невыносимая мука и боль. Девушка снова ему слегка улыбнулась и прикоснулась к его волосам, и он чувствовал лишь слабое дуновения ветра там, где она касалась.

— Ангелы реальны, как и остальное, — произнесла она, смотря в его глаза, и он лишь зажмурился, начиная раскачиваться из стороны в сторону, считая, что сошел с ума. — Ты не сошел с ума, теперь я — твой ангел, Алан, твой ангел-хранитель.

И все казалось сном, и все казалось бредом, и в тоже время, она была рядом, пусть даже если она его воображение, она ведь рядом? Пусть так, но он вместе с ней, и только её голос, свет и крылья, давали понять что она не его воображение, она настоящая, вот только теперь она его ангел. Она и была им при жизни, поэтому, когда смерть забрала её, она стала настоящим ангелом и теперь оберегает его, как делала бы это и при жизни.

****
Первое время он всё не мог привыкнуть, вздрагивал каждый раз, когда она неожиданно появлялась рядом с ним, но потом стало привычно видеть её рядом, пусть никак обычную девушку, но они были вместе.

«И даже смерть не может их разлучить»

Они стали разговаривать, и от неё он узнал, что в её смерти никто не виноват, сломанный светофор стал этому причиной, она просто пошла в неположенном месте, и всего один удар машины, забрал её у него, лишил её жизни.

Он стал привыкать к ней вновь, видеть её каждый день, пусть и в таком обличье, это стало привычным, и только боль оттого, что он не может прикоснуться к ней, делало вещи реальными. Она умерла, а он жив, это разные миры, но даже так, он готов был жить, ведь она рядом, а это важнее всего остального.

Но никто так и не знал, что когда наступала ночь, и он засыпал, она уходила на крышу и тихо роняла слезы вниз. Ангелы не плачут, но она стала исключением.
Она скучала и продолжала любить, ведь она знала, скоро ей придётся уйти. Но показывать этого было нельзя, она должна быть его спасением, она не должна дать ему умереть, и лучше ему не знать, как больно ей. Теперь она ангел, которого никто не видит и о котором даже и не знают, она будет оберегать его, но она должна уйти, он не должен больше видеть её. Смертным нельзя знать о них, но она нарушила все законы, чтобы спасти его от горя и боли. Спасти от смерти.

В следующие дни, она следовала за ним повсюду, но молчала, а он словно заново стал жить, пусть так, но ведь она рядом, и только она знала, что всему этому скоро придет конец.
Под конец хорошего дня, они ушли к их месту, к большому и красивому дереву, где они часто, когда только были совсем немного знакомы, проводили время напролёт.
Впервые, прикоснувшись к дереву, на губах девушки появилась красивая улыбка, и она была такой же, как и при жизни.

— Тут очень красиво, — мелодично произнесла она, и он услышал нотки любимого голоса, словно она была живой, не ангелом, а именно человеком.

— Очень, и ты прекрасна, — тихо произнес он, и она лишь улыбнулась ярче. Но он не преувеличивал, на фоне заходящего солнца, силуэт рыжеволосой с красивыми и большими крыльями казался просто фантастическим. — Так жаль, что я не могу прикоснутся к тебе, — снова произнес он, шагнув чуть ближе, и на её губах появилась грустная улыбка, когда она ступила навстречу и взяла его за руку.
На этот раз он чувствовал её, её рука была холодной, и чувства были немного другие, но он чувствовал.
Удивленно взглянув на неё, он видел лишь всё ту же печальную улыбку, и не долго думая, заключил девушку в крепкие объятия, зажмурившись, и чувствуя, как глаза предательски колит.
Он скучал. Боже, как же он скучал по ней.
Ему так не хватало её прикосновений, и он готов был отдать жизнь, лишь бы время остановилось. И она мечтала о том же, но она понимала, время пришло.

Отстранившись от него, девушка снова грустно улыбнулась, и на этот раз Алан заметил в её глазах слезы, кристально чистые слезы, готовые пролиться.

— Мне пора прощаться, — наконец произнесла она, и его дыхание замерло, как и он сам. Он не хотел даже верить в то, что она произнесла это. Он отказывался верить в то, что должен снова потерять её.

— Нет, — прошептал он, сильнее обнимая её, но видя, как по её щекам скатываются слезы, которые искрятся и блестят, он понимал, ничего не изменить, она должна уйти.
Скорее всего, он понимал это с того момента, когда осознал что она и правда настоящая. Ничего не бывает вечным, и даже ангел должен уйти.

— Так надо, Алан, — произнесла она, заглядывая в его глаза и ища в них понимание. Ей было не легче, она тоже его любила. — Мы не можем быть вместе, это невозможно, мне пора уходить, — тихо произнесла она, и он словно смотрел мимо неё, прикасаясь к белоснежным крыльям, от которых исходило странное и приятное тепло.

— Не могу, — наконец ответил он, снова встречаясь зелеными глазами. — Не могу потерять тебя снова, я не смогу без тебя, — отрицательно покачал он головой, и она горько выдохнула, опуская взгляд.

— Я не могу остаться, я должна была спасти тебя от смерти, но теперь, я должна уйти, я завершила миссию, — снова произнесла она, и он зажмурился, желая, чтобы все было сном, чтобы проснувшись, она была с ним, живой, такой родной и любимой. — Но обещай мне, что когда я уйду, ты продолжишь жить, слышишь? Пусть без меня, но продолжишь, в мире столько прекрасного, Алан, не лишай себя этого, а когда придёт время, ты влюбишься вновь, и может, когда-нибудь мы снова увидимся, — она говорила то, во что он даже не хотел верить, ведь полюбить кого-то он больше не сможет, она особенная, только её он любил всегда.
Отстранившись ещё немного, на губах рыжеволосой снова расцвела красивая, но печальная улыбка.
— Я тебя люблю, — произнесла она, и не выдержав, парень снова обнял её, готовый закричать от несправедливости. Он должен отпустить ту, без который уже и не сможет.

— Я тоже люблю тебя, — лишь смог вымолвить он, так как голоса не было совсем, лишь безмолвные слезы, которые показывали насколько ему тяжело и больно прощаться с ней.
Прикрыв глаза, девушка подалась вперед, и оставив легкий, почти совсем невесомый поцелуй на губах парня, снова отстранилась.

— Прощай, — успела произнести она, и тут же он почувствовал, что на месте, где была она, теперь лишь пустота. Она ушла.

И он понимал, что больше никогда не сможет увидеть её.
Долгое время он просто стоял на месте, потом ходил вокруг дерева, и только когда всё окрасилось красным, и наступил холодный вечер, он покинул место, где была его любовь.

Как только Алан исчез из виду, появилась она, на её губах была все та же грустная улыбка, но она знала, что по-другому не могло быть, они должны были проститься. Она теперь ангел, а он ещё может построить любовь с кем-нибудь другим.

Выдохнув, девушка повернулась навстречу легкому ветру и прикрыла глаза, наслаждаясь им, расправляя крылья.
Они не могут быть вместе, и у них осталось только память, они будут помнить друг друга всегда, но больше никогда не встретятся вновь.
Взглянув последний раз на этот мир, она прикрыла глаза, взмах крыльев, и от неё осталось только воспоминание.