Опять перешли на "вы"

Глава 18

Марина

Что происходит с этим миром?! Почему именно мне достается такое? Я же пытаюсь хорошо себя вести, зачем эти наказания!

Я до побледнения пальцев сжала кухонное полотенце и обессилено опустилась в огромное кресло.

-Мама! Можно тебя поцелую! – Соня прибежала и прыгнула ко мне.

Я обняла ее, но пыталась не смотреть в ее глаза, так похожие на глаза моего мучителя. Как сдержать злость и не выплеснуть раздражение на любимого ребенка? Ведь она не виновата, что Глеб ведет себя с ней хорошо, и конечно, располагает к себе. Девочка никогда не чувствовала мужской ласки? Да бред какой! Она же общалась с моим отцом, своим дедушкой и у них все хорошо. Что же мне делать? Нужно ли объяснить ей, что бы она не привыкала к Глебу? В одном пособии по воспитанию я читала, что не нужно акцентировать внимание на некоторых вещах в поведении детей, которые не нравятся родителям. Дети перестают это делать, видя полное равнодушие со стороны взрослых. Ладно, признаюсь: метод мне не нравится, ведь совсем не исключает опасных ситуаций, таких как нельзя разговаривать с незнакомцами, или переходить дорогу на красный, или еще что-нибудь, но я, в силу слабости своего характера, избрала этот наиболее легкий вариант поведения. Посмотрим, что из этого выйдет. Не обращая внимания на только что произошедшее, я чмокнула Соню в ее маленький лобик.

-Ммм, мама, - девочка, как котенок, замурчала в моих руках, и уткнулась мне в шею. Через некоторое время на веранду зашел Глеб.

-Там баня почти готова, я наверно первый пойду, а потом пока вы моетесь, шашлыки сделаю, - вопросительно посмотрел на нас и налил себе в стакан воды. Соня внимательно наблюдала за ним. Неожиданно зазвонил его телефон, и он ответил на вызов:

-Алло, да, мама, привет! Как у вас дела?

-Как плохо вас слышно, что говоришь, папа!? – Глеб еще раз попытался разобрать голос в трубке, но безуспешно.

Он посмотрел на нас:

-В доме связь ужасная, я пойду, там, у столба лучше ловит, - он растерянно кивнул и вышел из дома, а повернула к себе лицо Сони, которое ожидаемо покраснело.

-Соня, - начала я, но она перебила меня.

-У дяди Глеба тоже есть свой папа, - из ее глаз потекли слезы.

-Милая, у многих взрослых так, но не у всех, конечно.

-Мама, а ты знаешь, дядя Глеб тоже папа! Ведь он смотрит футбол, а мне Вика из садика говорила, что ее папа тоже смотрит. А, может, дядя Глеб мой папа?

Я ужаснулась от происходящего и неловко встала с кресла, взяв Соню на руки, зашла с ней в нашу комнату, плотно прикрыв дверь, и опустилась с ней на диван.

-Милая моя девочка, успокойся. Дядя Глеб наверно тоже папа, но своих будущих деток, но не твой, - как же неприятно говорить такое своему ребенку, но стоило рассказать ей правду.

-Мама, но почему! Может, если я попрошу, и он будет моим папой? – тело дочери тряслось от рыданий, я, не переставая, гладила ее по голове и по спине.

-Сонечка, пирожочек мой, не надо ничего просить. Дядя Глеб мой хороший знакомый, он вылечил нашу бабушку, мы должны быть благодарны ему и не мешать своими вопросами.

-Ну, маааамммаааа! – простонала Соня, захлебываясь своими слезами. Я не смогла сдержаться от горечи своего ребенка, и на свою безысходность и полную бесполезность сейчас. Из моих глаз полились слезы, и я закусила губу, что бы прекратить это, до того как Соня увидит.

В это время дверь немного открылась, и показался Глеб. От увиденного, он немного оторопел, и, запинаясь, спросил:

-У вас все в порядке?

Я рукой смахнула слезу со щеки и попыталась улыбнуться:

-Да, все хорошо, обычная детская истерика.

Глеб растерянно кивнул и продолжил:

-Я хотел сказать, баня готова, я пошел мыться, - я кивнула, и он закрыл дверь.

Соня снова разрыдалась, а я прижала ее к себе.

-Соня, у тебя же есть я. Нам так хорошо вдвоем, мы готовим разные вкусности, ходим по магазинам, гуляем. Ведь у меня есть ты, а я есть у тебя. Нам же никто не нужен! – я пыталась ее убедить, хотя сама не верила в это:

-Я тебя так люблю, моя единственная радость! Не расстраивай меня своими слезами.

Соня начала успокаиваться, и постепенно затихла в моих руках.

-Пойдем, умоемся холодной водой? – максимально весело спросила я, и мы пошли на кухню.

Через некоторое время Соня совсем успокоилась, и, пока я готовила кисель из ягод, мы с ней весело болтали, и попутно повторяя ранее выученные английские слова. Хоть какой-то есть плюс в детских расстройствах. Проблемы быстро забываются, а вот я все никак не могу выбросить произошедшее из головы, и совершенно не понимаю, как теперь вести себя с Глебом. С одной стороны, я бы больше всего на свете желала снова почувствовать тепло его тела, его требовательные ласки, услышать его голос совсем рядом, но я могу так поступить. Ведь приближая его к себе, я невольно соединяю их с Соней, которая так жаждет отцовского мужского внимания, а Глеб ведь никогда не примет нас с ней вдвоем! Я видела только два выхода: либо я полностью прекращаю наше с Глебом общение в пользу душевного спокойствия моей Сони, и самостоятельно ношу у себя в сердце тяжкое бремя одиночества и обиды на всех, либо сама попрошу Блохина стать его любовницей безо всяких обязательств, обрекая себя на жалкое существование продажной шлюхи, так как иметь такого клевого мужчину рядом и не обладать им, уже нет никаких сил! Оба варианта вызывали чувство отвращения, и я злостно поморщилась, испытывая жуткую ненависть к себе.